Я удивился, как они были правы. Откуда-то сверху, как мне сначала показалось, с крыши соседней пятиэтажки, послышалось мерное, назойливое гудение сирены. Все бросились врассыпную — и наши, и ненаши. Сергеич бросил напоследок:

— Остановка трамвая в квартале! Завтра утром сбор!

Сначала я не понял, про что речь, но затем, уже на ходу сообразил: моя форма курьера-подпоручика осталась в клубе, а я был одет в спортивную. Вскоре откуда-то сбоку послышался треск, а свежая листва деревьев задёргалась, словно на неё прерывисто дули. Невидимый луч достиг меня, и я оцепенел. Воздух стал как будто наэлектризован, что-то раздражало нервные окончания и вызывало желание не то застыть, спрятаться, не то, наоборот, ускориться.

Заморгали, потускнели лампы в уличных фонарях. Сирена все приближалась, и вскоре я увидел ее источник.

Над двором, между крон деревьев медленно, словно небольшое облако, показался круглый летающий диск диаметром метров пять, выхватывающий прожекторами из тени бегущих парней. Шума двигателей не было слышно, и меня вдруг осенило. Память реципиента подсказала, что из себя представляют дисколеты: это здоровенные артефакты, управляемые телекинезом мощных сенсеев-проводников.

Встреча с правосудием мне сейчас была не нужна. К счастью, оцепенение длилось недолго — кольцо на пальце левой руки зажгло кожу, я двинулся искать укрытие и зашёл в ближайший подъезд. На ступеньках первого пролета сидела в недвусмысленной позе бедно одетая молодая парочка. Девушка — ярко накрашенная, с размазавшимся макияжем и задранной юбкой, взвизгнула и поправила одежду. Ничуть не смутившись, парень прервался и спросил:

— Что там? Блин патрульный прилетел?

— Прилетел, — кивнул я.

— С…и. Опять разборки?

— Ага.

— Слушай, вали отсюда! Ты нам мешаешь.

— Свалю через десять минут, — сказал я, достал и покрутил в руке пистолет. — А пока… валите вы.

Уговаривать не потребовалось — парочка резво поднялась с места и забралась повыше, оставив меня в покое.

Выждав, пока все не затихнет, я выбрался и доковылял до остановки. Рука и нога болели изрядно, но ссадины уже особо не кровоточили, а адреналиновый шок поутих, оставив место расслаблению. На остановке обнаружился Егор, весь помятый, с разбитым лицом, он заметил меня и коротко кивнул.

— Помощь нужна? — спросил я.

— Не. Спасибо тебе. Как сам?

— Пойдет. Часто у вас такое?

— Не часто. Честь девушки, знаешь ли.

— Понимаю.

На все же помог ему забраться в трамвай и решил прокатиться сам. Проехался три остановки в сторону МКАДа, затем пересел до такси и доехал до дому.

Вокруг домика Сида обнаружились обильно политые хилые кустики саженцев. Сам же Сид неспешно колдовал над приятно дымящимся мангалом.

— Вот, приобрел, сейчас опробую, — не оборачиваясь, сказал он. — Еще сударь один подъехал, назвался Голицыным, предложил саженцы посадить. Вот это абрикосы, а это черешни… Вот черт, барь, что это с тобой?! А вещи где?

Последующий час Сид обклеивал меня пластырями и помог намазать раненые конечности восстанавливающими мазями. Не менее восстанавливающим оказался стейк лосося с мангала: приготовился он просто божественно, не сухой, не передержался, не пересолёный. Гарниром был жареный батат со специями.