Тем более запасы, сделанные Ошем, позволили мне утолить нужду в крови и не испытывать голода.

Накрыв на стол, я выложила омлет на две тарелки. Добавила к нему сочащиеся жиром ломтики бекона и оладушки со сметаной. И в этот момент услышала:

— Никеа, при таких завтраках я скоро стану похож на того пекаря, жена которого изменила ему с мясником.

Вздрогнув от неожиданности, обернулась и увидела Сая, который крепким плечом подпирал дверной косяк и, улыбаясь, наблюдал за мной.

— Ну, тебе этого можно не опасаться! — заметила я.

— Потолстеть?

— И потолстеть тоже! Хотя я имела в виду даже гипотетическую измену с моей стороны. Во-первых, я люблю, и тебя мне более чем достаточно, чтобы чувствовать физическое удовлетворение. А во-вторых, я не знаю, в курсе ли ты, но после брачного обряда, когда мы смешиваем нашу кровь с кровью суженого, налево ходить не хочется. Брачный алтарь в любом вампирском храме — это напитанный ведьмаками артефакт. Смешивание крови гарантирует стопроцентную верность. Правда, я слышала, что так бывает только у чистокровных вампиров, а как действует на другие расы — не знаю. Так что это мне надо переживать о твоей верности, а не тебе!

Последнее я сказала с небольшим вызовом и непонятным страхом в душе. Я только сейчас об этом задумалась и от подобных мыслей почувствовала себя неуютно. И, думаю, Сайлар это заметил, потому что подошел ко мне и пробасил прямо в макушку, крепко прижимая к себе:

— В моем роду все мужики верные. И я не исключение! Так что просто верь мне, я никогда не предам тебя!

С облегчением выдохнула, подняла лицо и посмотрела в любимые болотные глаза. В них явственно загорелось желание, и Ош впился в мои губы, целуя и лаская языком.

Ответное желание во мне разгорелось неожиданно быстро, стремительно разливаясь по венам и отключая рассудок. Остались лишь инстинкты — подчиниться своему хищнику, подставить горло и позволить ему насытить свой голод и утолить мой.

Стена прохладно коснулась моей спины, ногами я обвила талию Сайлара и крепко вжалась в его тело. Ощутила, как он рывком высвободил из штанов свою плоть и буквально врезался в меня со всей силой и мощью.

Его рык и мои всхлипы наполнили кухню, а мы стремились только к освобождению от растущего внутри нас напряжения. Толчки Оша участились, вновь переходя в стремительные, отрывистые, на грани боли и наслаждения, но я хотела именно так. И снова внутри что-то словно взрывается, а облегчение и горячая нега устремляются по телу, омывая каждую клеточку невыразимым удовольствием. А вслед за мной рычит и Ош, делая последний рывок и буквально задрожав всем телом.

Еще пару минут мы простояли вот так — прижавшись, слившись в единое целое, и только потом Сайлар позволил мне опустить ноги и встать самостоятельно.

— У меня такого никогда и ни с кем не было, Никеа, — хмуро обронил Ош, отворачиваясь от меня и застегивая штаны.

— А почему тогда ты хмуришься? — голосом, еще хриплым после пережитого, спросила я, сразу напрягшись.

Сайлар стоял спиной ко мне, а потом медленно повернулся и, глядя мне в глаза, ответил: