— Но Тоби Карвер нарисовался еще несколько месяцев назад, — сказала Лори. — Папа, а что, если он убил Клариссу ДеСанто из-за чего-то такого, что она знала?

Поговорив по телефону с Алексом, Лори поставила свой телефон на зарядку, когда он зазвонил опять. Она узнала телефонный код Филадельфии, который набирала, когда пыталась дозвониться бывшей соседке Мишель Карпентер некоторое время назад.

Когда она ответила, в трубке послышались музыка и громкие голоса, так что было плохо слышно.

— Миз Моран, это Линдси Харт, вы мне звонили. Простите, что перезваниваю вам так поздно и что тут так шумно, но мне, правда, нужно поговорить с вами насчет Мишель. Мы могли бы встретиться завтра?

— Конечно. Я могу сесть на утренний поезд…

— Не надо, я сейчас в Нью-Йорке.

Они договорились встретиться в кабинете Лори в девять утра.

— До свидания, — сказала Линдси. — Не знаю, почему вы заинтересовались делом Мишель, но я никогда не верила, что она умерла от передозировки. Ее убили. Я в этом уверена.

На следующее утро Джонни опять помог дядьке убрать со стола и помыть посуду после завтрака и вернулся к работе над книжкой-раскраской «Исторические здания Америки».

— Продолжай раскрашивать, — сказал дядька, посмотрев на его работу. — Ты вполне можешь стать художником, Дэнни.

— А что это за здание? — спросил Джонни, хотя отлично знал, что это Эмпайр-стейт-билдинг. Дядя Алекс водил его на самый верх этого здания, когда он еще ходил в детский сад. Тогда они еще сделали фотку, чтобы Джонни мог показать его другим детям в своей группе.

Джонни изобразил восхищение, когда дядька объяснил, что это здание построено в стиле «ар греко»[16] (или что-то вроде того), и что его спроектировали какие-то люди, о которых Джонни никогда не слыхал. Ему хотелось не слушать объяснения дядьки, а сказать, что он использует только синий, зеленый, коричневый и серый цветные карандаши. Это была самая плохая книжка-раскраска в мире.

— Вы так много всего знаете, — похвалил он дядьку. Это пьеса. Я актер, играющий в пьесе.

Дядька словно отключился на несколько секунд, затем сказал:

— Раньше я был архитектором. Тебе нравится эта чертежная доска?

Джонни поблагодарил его еще раз.

— Да, она классная. Хорошо, что внизу у нее есть выступ, так что ничего не сваливается, и раскраску можно ставить наклонно.

— Точно, — подтвердил дядька, явно довольный. — Много лет это была моя чертежная доска. Нет, я не построил ничего такого же великолепного, как Эмпайр-стейт-билдинг, но я создал несколько очень красивых частных домов, довольно большой торговый центр и одну примечательную офисную башню. Если бы я продолжил работать, то мог бы стать вторым Бэй Юймином.[17]

Джонни улыбнулся.

— Но ты, конечно же, не знаешь, кто это. Он спроектировал стеклянную пирамиду над входом в Лувр и часть Национальной художественной галереи.

— Я был в этой галерее! — радостно воскликнул Джонни. Мама водила его туда в прошлом году, пока папа был с близнецами у врача, когда у них обеих поднялась температура. Джонни тогда ныл, что ему скучно. Прости, мама. В тот день я вел себя плохо. Я никогда больше не буду себя так вести.