— Есть немного, не переставите?! — лишь бы отстал, хотя тут и вправду тесновато.

— Погодь, малец, сейчас все устроим.

И этот здоровяк, легко поднял и переставил свою тачку, напомнив мне собой и этим действием памятную сценку «ну где этот чертов инвалид». Прыснул от смеха в кулак. Мужик тот правда моего смеха не понял. Точно не понял. Так, быстро цепляем серьезную маску на лицо и усиленно занимаемся своим делом.

В последние свободные до начала приветственного слова и наставлений минуты решил подойти к ее высочеству Александре, благо она уже была в числе участников. В окружении нескольких гонщиков ее команды и некоторых механиков, виденных мною на приемке паровика после ремонта и «прокачки» в арбузовской мастерской. Неподалеку в разных сторонах поодаль стояло несколько мрачных крепких типов, под полами плащей которых угадывались очертания парострелов. Один из них, увидев, что направляюсь прямо к объекту охраны, быстро пошел мне наперерез, пытаясь преградить мне путь.

— К кому?

— К ее высочеству.

— Нельзя, не положено.

— Позовите, она меня узнает.

— Не имею распоряжений на ваш счёт, — больно хватаясь за мою руку и тут же охнул сам, хватаясь уже за свою защемленную руку: — Да ты…

Но княжна уже заметила меня раньше, в приветственно замахав рукой:

— Мальчики, пустите его. Это ко мне!

Один из «мальчиков», видимо главный, кивнул остальным и охрана, как ни в чем не бывало, вернулась на прежние места. «Обиженный» не отходил от меня до тех пор, пока княжна не отправила его к остальным.

— Мое почтение, ваше высочество. Рад видеть вас среди участников гонки.

— Приютский! Вернула она мне мою подколку и оглядев с ног до головы: — Сергей, а что ты тут делаешь, да еще…только не говори мне, что ты тоже участвуешь.

— Да, вот участвую. Участник гонки от мастерской Арбузова.

Она представила меня своим напарникам по команде:

— Это тот самый, что батюшку моего его величество не признал. — тут все засмеялись: — И мою любимую «Александру» делал. Ты уж прости, что я тебе тогда гадостей наговорила. Позже я оценила ваши старания.

Смех спутников тут же сменился удивленными возгласами. Киваю на ее «Молнию»:

— Как вам паромобиль?

— Ах! Превосходно — и прищурившись: — Неужто и к ней ты руки приложил?

— А как же?

— И к своей приложил?! Во-от та, серебристая? Ваша?

— Приложил. Наша. — согласился я.

— Когда ж ты все делать успеваешь? — это был риторический вопрос.

— Ну. Стараюсь.

— Но, надеюсь, моя лучше?

— А как же. Лучше прочих, но надеюсь с вами на своей потягаться.

— Ах вот как. Мог бы и потрафить девушке, сказав неправду. Эх, воспитывать тебя и воспитывать. А хотя нет, лизоблюдов и подхалимов в моем кругу хватает. Нет, лучше оставайся таким. А то неинтересно будет. А мне и моим спутникам на тракте конкуренция явно не помешает. Только воюем, Сергей, по правилам, без подлостей, хорошо?! Договорились?!

— Договорились, ваше высочество. Подлостей от меня не ждите.

— Тогда встретимся на тракте. И не дерись боле с моими. Не всегда же я буду рядом. Они же люди подневольные, у них приказ.

Расставшись с ней и ее спутниками, пошел к своим. Степан Николаевич встретил ворчанием, произнеся слова, явно намекавшие на свой опыт: