Девочка принялась обходить меня по кругу; при этом я чувствовал себя каким-то наглядным пособием, а не живым человеком, и от этого было несколько неуютно.

– Ага, – проворчала она, – экспресс-лечение, значит… А потом сразу на войну. А ты знаешь, папочка, что вы, мужики, настолько безответственные, что готовы месяцами бегать на временной заплатке, пока она у вас не развалится. И ругайся потом из-за вас с Хароном…

Я с изумлением и не без интереса слушал эти малопонятные для меня речи.

Наконец девочка остановилась передо мной, уперла руки в боки и посмотрела на меня сверху вниз.

– Да ты не пугайся, молодой человек! – сказала она и задорно подмигнула мне. – Меня зовут Лилия, мне тысяча лет, но поскольку моя основная специальность – первые подростковые любови, я сохраняю облик девочки-отроковицы. Вторая моя специальность – медицина, которой я занимаюсь факультативно, но, как понимаешь, при практическом стаже в тысячу лет это не имеет значения. Серегин – не мой настоящий отец, а приемный. Он спас нас с мамочкой от домашнего тирана, бога войны Ареса, голыми руками оторвав тому голову и закинув ее в кусты. С тех пор я и произвела его в свои приемные отцы. А теперь, когда с анкетой закончено, давай приступим к делу. Я тут власть, то есть врач…

Я лишь ошарашенно кивал, не успевая даже осознать значение ее слов, сказанных таким тоном, словно речь шла о самых обыденных вещах.

– Только не надо его раздевать, Лилия, – сказал Серегин, – холодновато сейчас, да и ветер совсем не ласковый…

– Только без советов, папочка, сама вижу, – огрызнулась та.

Потом она встала на колени рядом с моей раненой ногой, положив на нее обе руки поверх повязки – и меня тут же прострелила резкая боль, так что я тихо ахнул.

– Терпи, казак! – сказала Лилия, продолжая давить своими руками на рану, – что ж поделать: экспресс-методы – они такие… болезненные.

Сначала мне хотелось орать и вырываться из ее рук, но я терпел. Потом боль стала постепенно стихать и через некоторое время исчезла совсем. Лилия еще немного помяла мое раненое бедро (впрочем, уже без особых неприятных ощущений), потыкала в него пальцами, после чего удовлетворенно сказала:

– Ну вот и все, молодой человек, готово. Кто-нибудь, помогите ему встать.

Руку мне подал капитан Коломийцев, и – о чудо! – нога вполне держала мой вес, и я мог ходить даже почти не прихрамывая. Пройдясь туда-сюда и убедившись в том, что и в самом деле произошло нечто удивительное и меня действительно вылечили, я повернулся к госпоже Лилии и, склонив голову, произнес:

– Мадмуазель! Примите, пожалуйста, уверения в мое глубочайшей признательности и будьте уверены, что я никогда не забуду оказанной мне услуги…

– А вы воспитанный молодой человек, – ответила та, протягивая руку для поцелуя, – но все же не забудьте о главном. Заплатки, которую я вас сейчас поставила, хватит не больше чем на месяц. Поэтому сразу после того, как Серегин оторвет все нужные головы, попрошу явиться к нам в Тридесятое царство для прохождения полного курса лечения. И вообще – чем раньше вы это сделаете, тем лучше…