Не обольщен я Гимнами герою, Не трепещу Кровопроводом жил. Я счастлив тем, Что сумрачной порою Одними чувствами Я с ним дышал И жил.

Не то что мы, Которым все так Близко,Впадают в диво И слоны... Как скромный мальчик Из Симбирска Стал рулевым Своей страны.

Средь рева волн В своей расчистке, Слегка суров И нежно мил, Он много мыслил По-марксистски, Совсем по-ленински Творил.

Нет! Это не разгулье Стеньки! Не Пугачевский Бунт и трон! Он никого не ставил К стенке. Все делал Лишь людской закон.

Он в разуме, Отваги полный, Лишь только прилегал К рулю, Чтобы об мыс Дробились волны, Простор давая Кораблю.

Он - рулевой И капитан, Страшны ль с ним Шквальные откосы? Ведь, собранная С разных стран, Вся партия - его Матросы.

Не трусь, Кто к морю не привык: Они за лучшие Обеты Зажгут, Сойдя на материк, Путеводительные светы.

Тогда поэт Другой судьбы, И уж не я, А он меж вами Споет вам песню В честь борьбы Другими, Новыми словами.

Он скажет: "Только тот пловец, Кто, закалив В бореньях душу, Открыл для мира наконец Никем не виданную Сушу". 17 января 1925, Батум Сергей Есенин. Стихотворения и поэмы. Москва, "Детская литература", 1969.

СОБАКЕ КАЧАЛОВА Дай, Джим, на счастье лапу мне, Такую лапу не видал я сроду. Давай с тобой полаем при луне На тихую, бесшумную погоду. Дай, Джим, на счастье лапу мне.

Пожалуйста, голубчик, не лижись. Пойми со мной хоть самое простое. Ведь ты не знаешь, что такое жизнь, Не знаешь ты, что жить на свете стоит.

Хозяин твой и мил и знаменит, И у него гостей бывает в доме много, И каждый, улыбаясь, норовит Тебя по шерсти бархатной потрогать.

Ты по-собачьи дьявольски красив, С такою милою доверчивой приятцей. И, никого ни капли не спросив, Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.

Мой милый Джим, среди твоих гостей Так много всяких и невсяких было. Но та, что всех безмолвней и грустней, Сюда случайно вдруг не заходила?

Она придет, даю тебе поруку. И без меня, в ее уставясь взгляд, Ты за меня лизни ей нежно руку За все, в чем был и не был виноват. 1925 Сергей Есенин. Стихотворения и поэмы. Москва, "Детская литература", 1969.

* * * Заря окликает другую, Дымится овсяная гладь... Я вспомнил тебя, дорогую, Моя одряхлевшая мать.

Как прежде ходя на пригорок, Костыль свой сжимая в руке, Ты смотришь на лунный опорок, Плывущий по сонной реке.

И думаешь горько, я знаю, С тревогой и грустью большой, Что сын твой по отчему краю Совсем не болеет душой.

Потом ты идешь до погоста И, в камень уставясь в упор, Вздыхаешь так нежно и просто За братьев моих и сестер.

Пускай мы росли ножевые, А сестры росли, как май, Ты все же глаза живые Печально не подымай.

Довольно скорбеть! Довольно! И время тебе подсмотреть, Что яблоне тоже больно Терять своих листьев медь.

Ведь радость бывает редко, Как вешняя звень поутру, И мне - чем сгнивать на ветках Уж лучше сгореть на ветру. 1925 Сергей 1000 Есенин. Стихотворения и поэмы. Москва, "Детская литература", 1969.

* * * Синий май. Заревая теплынь. Не прозвякнет кольцо у калитки. Липким запахом веет полынь. Спит черемуха в белой накидке.