Эрика вошла в прихожую, Лукас — следом за ней. Секундой позже Лукас схватил ее за горло и прижал к стене. Его физиономия оказалась в нескольких сантиметрах от ее лица. На этот раз она впервые по-настоящему поняла, почему Анне так трудно освободиться от Лукаса. Сейчас Эрика видела перед собой человека, которого не остановит ничто, никакие препятствия, и она замерла, от испуга не в силах даже пошевелиться.

— Ты никогда, никогда больше ничего подобного не сделаешь. Слышишь меня? Никто и никогда не насмехался надо мной безнаказанно. Заруби это себе на носу.

Он буквально выплевывал слова, так что его слюна попадала ей на лицо. Эрика едва удержалась от того, чтобы не вытереть его харкотину. Она стояла не шелохнувшись, как соляной столб, и молила про себя Бога, чтобы Лукас поскорее убрался, исчез из ее дома. К ее удивлению, он так и сделал. Он убрал руку с ее горла, повернулся и пошел к двери. Но Эрика еще не успела вздохнуть, как он опять подскочил к ней и, прежде чем она успела среагировать, сильно схватил ее за волосы и впился ей в губы. Лукас пропихивал свой язык внутрь и так стиснул ей грудь, что Эрика почувствовала, как бретелька бюстгальтера врезалась в плечо. Он отпустил ее и с улыбочкой пошел к двери. На этот раз он действительно вышел. Эрика не смогла пошевелиться до тех пор, пока не услышала, как он завел двигатель и уехал. Она прислонилась к стене и медленно сползла на пол, с омерзением вытирая рот. Поцелуй Лукаса был для Эрики еще ненавистнее, чем то, что он схватил ее за горло, и она почувствовала, как ее начинает трясти. Эрика обхватила колени руками, опустила голову и заплакала, но не из-за себя — из-за Анны.

Утро понедельника не относилось к особо приятным событиям в жизни Патрика. Обычно он начинал чувствовать себя человеком не раньше одиннадцати часов, но сегодня его вырвали из привычной утренней дремы самым грубым образом. Толстая папка с бумагами хлопнулась на его письменный стол. Мало того что его бесцеремонно разбудили — когда Патрик увидел, сколько документов в папке, он громко застонал. Анника Янссон раздражающе улыбнулась и невинно спросила:

— Но разве ты не просил принести тебе все имеющиеся материалы о семье Лоренс? Я проделала колоссальную работу и собрала до последней буквы все, что о них было написано. И что я получаю вместо благодарности? Какие-то вздохи. А где же твоя якобы вечная благодарность?

Патрик улыбнулся:

— Ты не только заслужила мою вечную благодарность, Анника. Если бы ты не была уже замужем, то я обязательно бы женился на тебе, одел в меха и осыпал бриллиантами. Но из-за того, что ты разбиваешь мне сердце и собираешься продолжать жить с тем прощелыгой, которого выбрала, вместо мехов и бриллиантов тебе достанется только простое спасибо и, ясное дело, моя вечная благодарность.

С большим удовольствием Патрик увидел, что на этот раз ему почти удалось заставить Аннику покраснеть.

— Да, теперь тебе будет чем заняться. Но для чего тебе это понадобилось? Какая здесь связь с убийством во Фьельбаке?

— Понятия не имею, честное слово. Ну, скажем так, назовем это женской интуицией.