— Я знаю, что это никогда ни к чему не приведет. Но я хочу знать правду. Я жил этим делом несколько недель, и мне нужна концовка.

— Но что ты будешь делать? Что ты вообще можешь в этом случае сделать?

Патрик вздохнул:

— Я просто-напросто немножко попрошу, чтобы мне ответили. Ведь обычно, когда человек хочет что-то узнать, он спрашивает, не так ли?

Эрика внимательно посмотрела на него:

— Я не знаю, насколько это блестящая идея, но ты, наверное, знаешь лучше.

— Да, я надеюсь. А можем мы оставить в покое смерть и трагедии на этот вечер и заняться наконец друг другом?

— Мне кажется, это блестящая мысль.

Он опять навалился на нее, и на этот раз Патрика уже никто не отпихивал.

Когда он вышел из дома, Эрика еще спала. У него не хватило духу будить ее, и он просто тихо поднялся, оделся и ушел. Он испытывал не только закономерный интерес, но и некоторую настороженность, договариваясь об этой встрече. Согласно выдвинутому ему условию, они должны встретиться в уединенном месте, и Патрик без труда решил эту проблему. Поэтому сейчас, ранним утром понедельника, он был уже на ногах и ехал в темноте в направлении Фьельбаки по почти пустынному шоссе. Он свернул возле таблички, на которой было написано «Ведде», и остановился на парковке чуть в стороне от дороги. Семь часов. Он приехал первым. Патрик ждал. Спустя десять минут еще одна машина свернула на парковку и остановилась рядом, водитель вышел, открыл пассажирскую дверь машины Патрика и сел в салон. Двигатель был на холостом ходу, чтобы работала печка, иначе бы они скоро замерзли.

— Довольно захватывающее ощущение — встречаться в безлюдном месте под покровом темноты. Вопрос только в том — зачем? — Ян выглядел совершенно спокойным, но слегка заинтересованным. — Я считал, что расследование уже закончено. У вас ведь теперь есть убийца Алекс, не правда ли?

— Да, совершенно верно. Но по-прежнему недостает нескольких кусочков, и это меня раздражает.

— Ах так? И что же это такое?

Лицо Яна оставалось абсолютно бесстрастным. Патрик подумал: а вдруг окажется, что он совершенно напрасно так зверски рано вылез из кровати? Но он был здесь, и стоило довести начатое до конца.

— Как ты, наверное, слышал, твой сводный брат Нильс изнасиловал Александру и Андерса.

— Да, я слышал об этом. Жуткая история. Особенно когда подумаешь о маме.

— Вообще-то для нее это не стало новостью. Она уже была в курсе.

— Конечно, она была в курсе и разрешила ситуацию единственным способом, который знала, со всей возможной тщательностью. Она защищала доброе имя семьи. Все остальное перед этим отступало.

— А что ты чувствуешь по этому поводу? Ведь твой брат был педофилом, а твоя мать об этом знала и покрывала его.

Ян не позволил вывести себя из равновесия. Он стряхнул несколько невидимых пылинок с пальто и лишь немного приподнял бровь, ответив Патрику несколько секунд спустя.

— Я, ясное дело, понимаю маму. Она поступала как могла и умела, и зло ведь уже было совершено, не правда ли?

— Да, это очевидно, но вопрос в том, куда Нильс направился потом? Никто из вас ничего о нем не слышал?