Манфред обменивает идеи на кудо[78] благодаря Сообществу Свободного Интеллекта, этому побочному детищу Джорджа Сороса и Ричарда Столлмана. Его репутация основана на пожертвованиях публичному благу, а у этой медали нет обратной стороны. Поэтому он сначала оказывается оскорблен и поражен, когда узнает, что упал на двадцать пунктов за последние два часа, а потом и испуган, завидев, что и всем остальным досталось. Он ожидал падения на десять пунктов, но то был вклад в опционы — цена использования того анонимного смесителя багажа, который направил его старый чемодан в Момбасу, а новый — в офис потерянных вещей в Лутоне. Но это более серьезно. Как будто весь рынок оказался поражен эпидемией какой-нибудь доверической болезни.
Аннетт деловито снует вокруг, показывая расстановку и последовательность событий криминалистам, которых глава отдела прислал в ответ на ее звонок о помощи. Кажется, вторжение не столько встревожило ее, сколько рассердило и потрясло. Сеть алчности, в крепкие тенета которой может попасться любой классический исполнитель быстрорастущей компании, в бездефицитном будущем Манфреда подвергнется искоренению, но пока это неизбежная производственная опасность. Эксперт и экспертесса, пара молоденьких лощеных загорелых ливанцев, тычут желтым жерлом масс-спектрометра туда и сюда, и соглашаются, что да, определенно в воздухе есть что-то, весьма похожее на оружейную смазку. Но, к огромному сожалению, нарушители носили маски, препятствующие отслоению частичек кожи, и они замели следы пылью, которую весьма предусмотрительно собрали пылесосом в городском автобусе, так что идентификация генома абсолютно невозможна. В настоящий момент они соглашаются классифицировать произошедшее как подозрение на попытку покушения по служебным мотивам (источник: неизвестен, степень тяжести: тревожная), и посоветовать понизить порог срабатывания на домашней телеметрии, чтобы запись событий включалась вовремя. И не забывайте носить камеры-сережки; никогда не отключайте их. Наконец, они уходят, Аннетт запирает дверь, прислоняется к ней и ругается целую минуту подряд.
«Это было посланием от агентства охраны авторских прав, — говорит Манфред неровным голосом, когда Аннетт успокаивается. — Ты же знаешь, что несколько лет назад русские гангстеры из Нью-Йорка выкупили записывающие картели? Когда этот правовой базис, который трещал по всем швам, вконец развалился, артисты вышли в онлайн и актуальными стали технологии предотвращения копирования, Мафия оказалась единственными, кто позарился на старую бизнес-модель. И эти парни придали защите авторских прав совершенно новый смысл. Вот это, например, по их меркам было вежливым предложением „прекратить“ и „отказаться“. Они заправляют студиями записи и магазинами, и они действительно пытаются перекрыть любые каналы распределения, на которые не способны наложить лапу. Не слишком успешно, конечно — большинство гангстеров живут в прошлом, они более консервативны, чем любой нормальный бизнесмен может себе позволить… Что ты такое пустила по проводу?»