— А что еще любят мужчины? — спросила я.

— Оружие, — ответила подруга.

Оружие мне не подходило. Если бы я жила на севере, то, наверное, купила бы суперсовременный автоматический карабин и послала бы мужчину охотиться на соболей, но я жила в Москве. Однако возможность использования любви мужчин к механизмам для зарабатывания денег я запомнила.

Однажды, когда я была у родителей, к отцу зашел попрощаться его коллега по университету профессор математики, которого пригласили читать лекции в Принстонский университет. Моего отца-профессора никуда не приглашали, он читал курс истории религии, а по религии у американцев хватало своих специалистов. Я не вслушивалась в их разговор, но когда профессор спросил у отца, нет ли у него знакомого, который дешево купит его десятилетнюю «шкоду» в хорошем состоянии, мой компьютер выдал мне в сотые доли секунды нужную комбинацию.

— За сколько? — спросила я.

— Семьсот долларов.

— У меня есть такой знакомый.

— Тогда пусть забирает завтра, — сказал профессор. — Я уезжаю через пять дней.

Двести долларов у меня были, двести, я знала, отложены у матери на черный день, еще сто я могла занять у своей подруги, остальные я должна найти за день, максимум за два.

Но эти двести долларов мне не удалось одолжить ни у кого. Я позвонила профессору, наврала, что покупатель заберет машину через день. Я протянула еще двое суток, приехала к профессору и выложила пятьсот долларов.

— Это все, что у меня есть. Остальные я смогу передать через два месяца с приятелем, он едет в Америку в командировку.

— Машину покупаешь для себя? — спросил профессор.

— Да, — призналась я.

На его «шкоде» мы доехали до ближайшей нотариальной конторы, профессор выписал мне генеральную доверенность с правом владения и продажи. Выйдя из конторы, он протянул мне связку ключей от машины и, не сказав ни слова, пошел к метро. Я завралась, подставила его, и он меня вычеркнул. На его месте я поступила бы так же.

Я закрыла машину и поехала домой. Я торопилась, боясь, что машину угонят, пока я вернусь за ней с Глебом. Я не сомневалась, что он пригонит машину к дому. Мы жили в соседних подъездах. Его сестра считалась как бы моей приятельницей. От нее я знала, что Глеб работал водителем автобуса, но уволился, потому что не мог пилить по восемь часов с одной и той же скоростью по одному и тому же маршруту. Глеб был классным водителем, но не имел своего автомобиля, он был классным механиком, но не имел своей автомастерской, потому что у него не было денег на аренду помещения и приобретение оборудования для ремонта. Сейчас он был без работы, чинил машины жильцов дома, а вечерами пил с местными алкоголиками в сквере возле магазина. Жил он с отцом, матерью, сестрой, ее дочерью и мужем в двухкомнатной квартире. На ночь ему ставили раскладушку в комнате родителей. Мы с ним почти ровесники, когда я училась на первом курсе института, он заканчивал школу. Высокий, худощавый, гибкий и быстрый, такие в кино играют мушкетеров, он мне нравился, пока не зажал в подъезде и не попытался стянуть с меня трусики. Пришлось ему дать коленкой между ног. Он обиделся.