Управляющее устройство беспилотного аппарата выглядит, как два увесистых чемодана – вроде туристических, с рифленой поверхностью и повышенной вместимостью. Только расцветка стандартно защитная: грязно-зеленая или песчаная. Управляющий канал на аппарат идет либо со спутника, либо прямым радиоканалом, либо вшитой в аппарат программой – зависит от боевой задачи и условий скрытности. Например, если надо скинуть красивый мячик под ноги беспечному мальчишке – программа не подойдет; требуется личный видеоконтроль и работа двух операторов – наводчика и пилота. Спутник сдаст местоположение преступников в одно мгновение – военные будут в бешенстве, что кто-то посмел использовать их инфраструктуру для покушения. А вот прямой радиоканал – это несколько километров в радиусе, серьезная площадь до поисков. Но не такая большая в сравнении с целым миром, скажут в не спящем сутки штабе расследования. И если аппарат упал почти на горизонте, эти два чемодана должны быть не так и далеко – в границах МКАД.

Возможно, этим руководствовались хозяева Москвы, полностью блокировав дороги для частного использования. Ориентировку на человека с чемоданом получат даже дворники – электронике не покинуть место совершения преступления. Да, ее могут сжечь, уничтожить, развеять в пыль – для следствия это тоже будет частью ответа. Но куда важнее, что в таком огромном городе обязательно найдутся свидетели – люди или видеокамеры, которые заметят шум или смогут запечатлеть исполнителей.

А может, пустые дороги нужны, чтобы помощь для отравленного волшебством принца не стояла по пробкам и могла доехать максимально быстро.

Или они просто считают, что преступники такого масштаба не ездят на метро.

Впрочем, ездят. Иван Александрович неприязненно покосился на соседа с перегаром справа от себя и уставился на ноги своих телохранителей, стоящих в проходе вагона. Еще была милая девушка с плеером в ушах, которая уступила место старику-инвалиду, но ее бесцеремонно оттерла охрана. Зря они так… Иван Александрович нашел девчонку глазами, дождался тревожного взгляда в ответ и виновато улыбнулся, пожав плечами. Вроде, оттаяла и перестала пытаться сбежать из вагона. В этой толчее, когда полгорода спустилось вниз, передвигаться было сложновато. Издержки запрета – никому нельзя быть на асфальте, кроме скорых, автобусов и машин пожарной службы.

Даже его кортеж остановили, именем Империи тщательно обыскав и велев запарковать возле бордюрного камня. Из вежливости предложили проводить бывшего министра МВД обратно домой. Не на службу или куда еще – полиции запрещено исполнять функцию такси. Поделились, что благородные бесятся и изображают непонимание – но тех еще с утра вежливо попросили из Кремля, и между альтернативой упорствовать в своем неуважении, и добираться домой на общественном транспорте, все предпочитали второй вариант. А то так можно было попасть в перечень подозреваемых – слишком суетливых и нервных. Этого никто не хотел.

Не хотел этого и Иван Александрович, покорно дошедший до станции метро, в котором не был неведомо сколько лет. В этой толще спешащих людей, которые толкаются, кашляют, дышат в затылок и норовят опрокинуть к себе под ноги – никакая охрана не поможет. Всюду стрелки, переходы, названия станций и веток, которые приходится проговаривать, чтобы запомнить, стоя перед стендом с картой. Он же сам уехал вчера ночью в загородный дом, а сейчас выбирайся. Станций-то понастроили, о половине не слышал…