- Что мне делать?
- С нами группа физического прикрытия. Когда увидишь, как кого-то ведут в машину, хватай фотоаппарат и снимай. Мы прикроем.
* * *
-----------
- За кого вы голосовали?
- За мэра естественно, а не за хулигана, который старух бьет.
------------------------
- За кого вы голосовали?
- По правде сказать? Нет, не скажу. Скажите спасибо, что вообще голосовал.
-------------
- За кого вы голосовали?
- Извините, я не местный, я журналист из Питера.
* * *
Когда Олег, побывавший в Центральном районе на пустячном конфликте, вернулся в штаб, уже был вечер. Только, что подъехала Елкова.
- Ужас, - крикнула она с порога. - Валимся. Наших в общаги не пускают на Циолковского, оттуда всех на участок согнали, за Батьку. На третьем участке вообще, скандал. А уж явка...
- А вот по моим данным, - усмехнулся Капитан. - По моим данным, которым я сам боюсь верить. По моим данным... Инка, обещай до первых результатов, ни разу больше не сказать вслух слово "ужас".
- Чтобы я такое обещала!
- А по моим данным...
- Ладно, обещаю тебя лично не кошмарить. Давай.
- По моим данным, правда, пока только Ленинский район, наш отрыв девять процентов. Скоро будут результаты по Центральному. В Слободе не проводился.
- Напомни, сколько было по Заречью?
- Разрыв в три процента. Но не с Батькой, а с коммунистом. И, хреновая явка, но это ты знаешь. Поправить можно, только если мобилизационный резерв успеет сработать.
- Боюсь экзет-пулов, - сказал Куклинс. - Не их самих, конечно, а те положительные эмоции, которые они провоцируют. Люди голосуют, а сказать о своем выборе стесняются, даже на условиях полной анонимности. Классические примеры: Жириновский в первой Думе - 1993 год и Лебедь на президентских 96-го. В случае с Жириком разрыв в городах, с повышенным самосознанием электората, достигал десяти процентов.
- Здесь не тот случай, - сказал Егорыч. - Да и вообще, народ скорее не постыдится, а испугается сказать, что голосовал не за Батьку.
- Твоими бы устами... Или наоборот: благодаря дебатам и ночным проектам Тараскина, Батька стал такой одиозной фигурой, что в любви к нему вслух уже никто не признается. Между тем, в таких городах, как Ирхайск, к поговорке про борозду и старого коня, относятся серьезно.
- А вот и Центральный подошел, - удовлетворенно сказал Капитан. - Так. Шесть. И опять черт знает какая явка. Инка, что там у твоих агитаторов, сериал с утра был, что ли?
- Это день такой, - ответила успокоившаяся Инка. - Все, у кого участок за городом, поехали на него с лопатой. - Ничего, здесь принято, до семи возвращаться. До десяти успеют.
Капитан подошел к Олегу, положил руку на плечо.
- Все равно, делать нечего. Давай, съездим еще раз в город, закупим продуктов.
- Шампанское для встречи "политического нового года"?
- Вот именно. Покупать шампанское уже можно. Я бы уже рискнул. Поехали.
* * *
На стене штаба появилось новое украшение: огромная, незаполненная таблица, с номерами участков и фамилиями кандидатов. Олег вспомнил архивный снимок времен Второй мировой, вроде бы из штаба английского ПВО: карта окрестностей Лондона, по которой медленно перемещаются картонные немецкие эскадрильи, а наперехват им так же медленно движутся картонные истребители. Оператор может быть и был бы рад ускорить движение своих, чтобы успели раньше, чем немцы достигнут Лондона, но нельзя: только точные данные.