Два стражника с обнаженными мечами двинулись ко мне, но князь жестом остановил их.
– Тебе лучше объяснить свой поступок. И пусть объяснения будут убедительны, – сердито заметил Ратобор.
Я невольно огляделся: Ольга стояла рядом и широко раскрытыми глазами смотрела на меня.
– Ты хотел убить маму!
Я вздохнул. Вряд ли сейчас подходящее время объяснять, что если бы я хотел убить, то убил бы. Вот Ратобор это сразу понял, иначе не остановил бы стражников. Но будет ли мне от этого легче? Очень сомневаюсь.
В этот момент вперед вышел патриарх Серафим. Он внимательно посмотрел на меня.
– Вряд ли юноша просто хотел пошутить, Ваше Величество. – Он опустился на колени, наклонился и понюхал разлитое вино.
Побледнел, окунул палец в вино и осторожно лизнул. С отвращением сплюнул и стремительно встал.
– Стража! Никого не выпускать из дворца! Закрыть все выходы!
– Что случилось, Серафим? – побледнел и князь.
– Тэлбот, Ваше Величество. В вине был тэлбот – очень сильный яд и от него нет противоядия. Если бы княгиня сделала хотя бы глоток, то была бы обречена.
Патриарх повернулся ко мне.
– Ты помешал княгине выпить вино, значит, ты знал, что вино отравлено. Кто это сделал?
Хороший вопрос. Хорошо бы знать и ответ на него.
Глава 8
В комнате нас было пятеро: я, Ратобор, патриарх Серафим, Святослав и Изяслава. Святослав, впрочем, молчал, не решаясь вступать в разговор. Я стоял чуть в стороне от всех, а князь вне себя метался по комнате.
– То есть как это ты не знаешь?! Ты ведь знал, что в вине яд?
– Да не знал я! Только предполагал.
– Неужели ты все это устроил только из-за какого-то предположения?
– Которое, тем не менее, оказалось верным, – вставил Серафим.
Сам я пытался добиться определенности от Мастера, но тот, кроме того, что ему что-то показалось подозрительным, ничего больше добавить не мог. К сожалению, этот ответ князя не удовлетворил, и он требовал от меня большей ясности.
Сразу после покушения, он провел меня в эту комнату и пытался узнать имя отравителя.
– Ну не знаю я, поймите же! – в отчаянии повторял я.
– Хватит шуметь, дорогой, – неожиданно заговорила Изяслава. – Ты же напугал его. Что ты набросился на ребенка? Он-то в чем виноват? В том, что спас мне жизнь?
Эти слова на князя подействовали отрезвляюще, и он огромным усилием воли взял себя в руки. Подошел ко мне и положил руку на плечо.
– Извини. Я просто перенервничал. Сам видишь, что здесь творится. Но на этот раз Слав зашел слишком далеко. – Ратобор опять нервно заходил по комнате.
– Это вовсе не обязательно должен быть Слав, – возразил Серафим.
– А, перестань. Ты же сам его подозреваешь.
– Он у меня на первом месте в списке, но и кроме него там хватает людей.
– Мне нужен тот, кто подсыпал яд в вино!
– Все, хватит. – Изяслава поднялась с кресла. – Ты же видишь, что ребенок ничем помочь тебе не может, так что оставь его в покое. Или ты думаешь, что он спас мне жизнь, а теперь специально что-то утаивает? Это ерунда, дорогой.
– Я ни в чем не уверен.
Это было уже чересчур. Я почувствовал, как обида сдавила горло, и резко отвернулся. Умом я понимал, что князь вполне прав, подозревая меня, но с чувствами ничего поделать не мог. Изяслава мгновенно все поняла.