Водилы, как всегда, занимались своим беспокойным хозяйством. Это вам не современная комфортабельная машина. Вокруг этих грузовиков танцевать надо на каждом привале, а иногда и вприсядку, а то и вприлежку, и я опять поблагодарил бога, что меня свела судьба с Никифоровым. Вот действительный профессионал в своем деле, второй водила не хуже, но Никифоров действительно в броневике разбирается, а второй нет. Встанем на нормальный привал – надо будет все же дать людям новые имена и номера.
Сам я развалился на траве и думал, лениво перекладывая листы карт. Составив приблизительный маршрут, я подозвал закончившего свою работу «Старшину», показал ему место на карте и предложил подумать. Я не просто выбирал такой маршрут. Выйдя с лесной дороги на проселочную дорогу, мы, повернув налево, попадали бы к Дриссе, а вот направо было большое то ли село, то ли волостной центр. Почему волостной центр? Да потому что мы уже в Латвии – за селом начинался оперативный простор.
Только пока не понимаю, нам выезжать сейчас и, обрывая жилы и уматывая людей, туда прорываться или попробовать проскочить с утра по-тихому. Мне больше нравится второй вариант. Не думаю, что у немцев так оперативно поставлен обмен информацией между районами. Так что я считаю, что надо идти все же на рассвете по холодку. Если в деревне есть пост – попробуем вырезать, нет – все равно у нас будет преимущество в нападении. Огневая мощь у нас возросла, а волков бояться – в лес не ходить. Надо только за то короткое время, что у нас осталось, провести жесткий инструктаж молодняка и прикрепить каждого к наставникам.
Пока мы вытряхивались из машин и готовили место под костры, очнулся избитый и раненый пограничник, которого мы забрали в деревне. Отоварили его не слабо, в том числе и по голове. Как только он открыл глаза и слабым голосом спросил, где он, вокруг него собрались все незанятые в работе молодые, старики всегда найдут себе дело. Пришлось всех разогнать по наставникам. Оставил только Сару, она показалась мне самой решительной. Полицая, по крайней мере, девушка вешала с мечтательной и какой-то про-светленной улыбкой на лице, и больше абсолютно никаких эмоций я у нее не увидел. Хотя полицай, когда его раздевали, орал так, что ветки в роще тряслись. Вот потом произошел сюрприз. К нам подошел «Старшина», и раненый с ходу его узнал, я же говорил, что «Старшину» знает весь округ. Парень, правда, сначала в землю вжался, когда увидел «Старшину», обряженного в немецкую форму, но потом отошел.
– Очень хорошо, что вы друг друга знаете. «Старшина», представьте меня новому бойцу.
– Капитан НКВД Новиков, – говорит, – командир нашего отряда. – Смешно «Старшина» разговаривает. Бас такой. Ему бы в церковном хоре петь. Видно, его по жизни задолбали подначками, поэтому старается сдерживаться, но все равно рокот прорывается.
– Теперь, боец, ты на раз лежишь, на два тихо. Гляну, что у тебя с ногой, я хоть и не медик, но кое-что понимаю, у самого две дырки лишние есть. Придется тебе смирно полежать, но сначала голову обработаем. – Голову я ему быстро перебинтовал. Ссадина, но сотрясение есть, видно, действительно прикладом получил, а вот нога мне не понравилась. Пока не смертельно, но видно, что убегал он ее. Пришлось налить ему два по сто пятьдесят самогона, а потом добавить еще сто. Затем через десяток минут «Старшина» его придержал, а я расширил, прочистил и промыл дырку на ноге.