Военный рассказывал спокойно, точно читал лекцию по какому-то школьному предмету. Сведения, которые он выдавал, секретной информацией не считались. Любой прохожий в городе мог рассказать примерно то же самое. А уж в русских журналистах никто и заподозрить не мог вражеских шпионов! Вот если б украинцы приехали, тогда проверка была бы построже (все-таки Ющенко и Саакашвили – кумовья), но и им аккредитацию все равно бы выдали.

– Вот, – осетин протянул Сергею заламинированные карточки с фотографиями. – Желаю успеха.

Попрощавшись, журналисты покинули помещение.

– Куда поедем? – спросил оператор, когда они вышли на улицу.

Вид у Женьки был кислый. Во время разговора в Доме Правительства он ничего не говорил, стоял в сторонке, но все слышал.

– Позагорать бы, поесть вкусных лепешек с сыром и мясом и запить все это домашним вином… – начал Комов.

– Неужели? – театрально удивился оператор. – Я бы с удовольствием, но ведь у тебя другие планы.

– Угадал, – сказал Сергей.

– Хетагурово?

– Догадливый. Сейчас созвонимся с Хасаном, попросим, чтобы подвез. Хочешь, поспорим, что без застолья он с места не стронется?

– Без тебя знаю, – буркнул Беляш, но лицо его оживилось.

Арчилу повезло. Родители уехали в Батуми навестить приболевшую тетку и поэтому вмешаться в события не могли. Мама конечно же не смолчала бы… А так все произошло совершенно буднично. Кто-то позвонил, Арчил открыл дверь в квартиру. На лестничной клетке стоял незнакомый мужчина средних лет.

– Вы Гегечкори? – спросил он.

Арчил кивнул.

– Собирайтесь в армию, – сказал мужчина. – Я из военкомата. Вот повестка, распишитесь.

Арчил нетерпеливо выхватил протянутый ему казенный бланк.

– Минимальный штраф за неявку двадцать тысяч лари, – строго предупредил посыльный. – За злостное уклонение – тюрьма.

– Что вы? – вспыхнул Арчил. – Как можно?!

– Ну-ну… – и мужчина шагнул в сторону лифта.

Душа Арчила пела, он был готов завопить от восторга. Свершилось! Наконец-то Родине потребовались его мужество и умение! Он так ждал этого! На очередной призыв на сборы непохоже, значит, предстоит настоящее дело. Замечательно!

На место сбора Гегечкори пришел на полчаса раньше положенного срока, опять порадовавшись, что родители в этот момент находятся далеко от Тбилиси. Не было слез, ненужных наставлений, просьб заботиться о здоровье, не рисковать, помнить о близких… Все вышло по-мужски – раз-два, собрал рюкзак, три-четыре, запер квартиру и – шагнул в новую жизнь.

Арчил нетерпеливо поглядывал на часы. Стрелки еле двигались. «Быстрее! Быстрее!» – подгонял он их.

Мягко прошуршали тормоза, из остановившейся неподалеку новенькой иномарки выбрался Гоча Беруашвили – довольный собой, прилизанный, одетый в дорогой модный костюм. Водитель достал из багажника пухлую сумку, осторожно опустил ее на асфальт рядом с Гочей. Тот сонно огляделся и встретился взглядом с Арчилом.

– Арчи!

Беруашвили широко раскинул руки. Лицо его изображало такую радость, словно однокурсники не виделись Бог знает сколько лет. На самом деле с момента их расставания минуло несколько часов.