– Девица? И тоже на этом корабле? – я не скрывал своего удивления. – Да у вас мне нравится! Очень демократично и толково: у всех права равные.

Тут лекарь как-то воровато оглянулся и говорит мне, чуть ли не шёпотом:

– Ты не сильно то губу раскатывай и деликатней с пациенткой! А то капитану голову кому срубить – раз плюнуть! Кроме того, пострадавшая ей кузиной приходится, и она за неё особенно переживает. Но это – между нами. Ибо вида она не подаёт, что случилось, тому не миновать. Она у нас как скала. А того, кто кузине здоровье повредил, она уже мёртвого по кускам рубала и акулам скармливала. И очень жалела, что того ещё в бою прикончили. Так что – деликатнее и с тактом, если не хочешь в капусту шинкованную превратиться.

– Да ладно тебе, и так достаточно запугал, – признался я. – Давай лучше думать, чем помогать будем. Или сразу напьёмся? Может и я не потяну такого сложного случая.

– Да в том то и дело, что у тебя есть шанс. Если ты и вправду знаток, каким мне показался. Один из врачей её осматривавших советовал обратиться к такому, как ты. Мол, вы знаете, что в таких случаях делать. Так что думай, смотри, решай. Авось и удастся. И не забывай, твоя судьба в руках капитана. Постарайся её умилостивить.

Пришлось постараться. Нашел я один подозрительный позвонок на снимках, он то, скорей всего, и защемил важный нерв. Давай говорю свою пациентку. Но что б градусов двадцать восемь в помещении было, и вода горячая, и кремы, и мне напитки для охлаждения. Оказалось у них тут и сауна с бассейном небольшим есть. Вот уж кораблик комфортный, нечего сказать. А уж когда пострадавшая появилась, то я даже занервничал. Капитан – прелесть, а та так вообще диво дивное. Сама скромность, целомудрие и невинность. Даже не верилось, что она в схватках участвует. Но пришла то, вернее приползла с такими стонами да оханьями, что слёзы выступали, на неё глядя.

Уложил я её на стол и лишь собрался начинать разогревать – капитан явилась. Уселась сзади меня на кушетку, меч положила на колени и взгляда с меня не сводит. А лекарь мне так по-товарищески подмигивает: смотри, мол, держи себя в руках. И то, правда: на пациентке ведь одни тоненькие трусики, а я уже и забыл, когда женское тело видел.

При этих словах Гарольд печально закивал головой и в сердцах воскликнул, воздев очи к потолку:

– И надо ж было случиться такому горю с моим братом!

В ту же секунду погас свет, и ребята захихикали такому совпадению. А я в отместку за намек несильно пнул друга ногой в бок. Без света напряжение немного спало, всё-таки хоть подсматривать за нами не могли. Хотя, кто его знает: при современной технике всё возможно. Я стал кушать уже сам, а Гарольд продолжил свой рассказ:

– Целый час я её разогревал, мял, катал и месил как тесто. Вначале она вскрикивала, потом кряхтела, потом лишь тяжело сопела с закрытыми глазами. С меня семь потов сошло, пришлось даже до пояса раздеться. Лекарь мне здорово помогал уже тем, что полотенцем меня обтирал постоянно. Килограмма три потерял, не меньше. И в конце сеанса наступил решающий момент. Поднял девчонку, приложил к себе спиной и мягко дёрнул за сложенные на животе руки. Меня учитель особо учил этому процессу. Если не так сделаешь, то и убить можно. Или разогрев всего тела не удался. Но всё прошло хорошо. Она только вскрикнула слабо и потеряла сознание. А меч капитана уже холодил мою шею возле уха: