Мори негромко постучал, услышал приглашение войти, распахнул двери, сделал два шага, остановился и огляделся. И убедился, что следившие за гостиницей солдаты не ошиблись и мексиканцев действительно шестеро: четверо телохранителей – пиджаки расстегнуты, оружие на виду, но они к нему демонстративно не прикасаются; и двое главных, толстый и высокий, развалились в креслах и курят сигары. При появлении Мори гости не пошевелились. Конечно, зачем дергаться, ведь это «всего лишь» сятэй.
Японец недружелюбно оглядел иностранцев, после чего кивнул оставшемуся в дверях бойцу:
– Все в порядке.
Тот повернулся в коридор и продублировал сообщение. В люкс вошли два телохранителя, за ними – оябун… Который, едва оказавшись в номере, крикнул:
– Огонь!
И удивленный Мори машинально выхватил пистолет.
А Утаморо попытался рывком вернуться в коридор, но дверь захлопнулась, отрезав старика от оставшихся в коридоре солдат, и одновременно послышался громкий возглас:
– Сюрприз!
Сятэй повернулся на голос, ничего не понимающий, но готовый расстрелять мексиканцев, и замер.
Потому что никаких иностранцев в номере не было: ни телохранителей, ни двух главных. Вместо качков с распахнутыми пиджаками у окна стояла высокая мускулистая женщина, длинноногая и опасная брюнетка с неприятным лицом, одетая настолько легко, словно готовилась сниматься в хентай. А в кресле окончательно оторопевший Мори увидел здоровенного орангутана в цветастой рубашке с коротким рукавом и в голубеньких шортах. Орангутан курил сигарету и скалился.
– Что у вас происходит?
– Что случилось?
Оставшиеся в коридоре телохранители сначала забарабанили в дверь, а затем, окончательно поняв, что дело неладно, стали пытаться ее высадить. Совсем скоро они начнут стрелять в замок, но будет ли от этого толк?
Орангутан пыхнул дымом, явно наслаждаясь изумленным видом японцев, после чего повторил:
– Сюрприз.
Оябун повторил:
– Огонь!
Телохранители вскинули пистолеты, а женщина с легкостью перепрыгнула через кресло с сидящим орангутаном, почти мгновенно преодолев расстояние до японцев. А по дороге приняла тяжелые пули из пистолетов телохранителей, пули, способные пробить любой бронежилет и остановить медведя. Мори был поклонником мощного оружия, его ребята брали с собой только большие пистолеты, которыми пользовались виртуозно, но на этот раз они не помогли.
Гостиную наполнил грохот выстрелов, все потонуло в дыму, пули вонзились в странную женщину – на такой дистанции боевики не промахивались даже по быстро движущейся мишени, но все оказалось напрасным: брюнетку не отбросило, брюнетка не свалилась, захлебываясь кровью, а оказалась рядом, и в ее руках появились ножи. Блестящие, слегка изогнутые клинки, которыми она работала с необычайным искусством и быстротой. Взмах – и падает Горо, сжимая рукой разрезанное горло; взмах – и хрипит, оседая, Иоши; взмах-взмах-взмах – и Мори изумленно смотрит на свой располосованный живот, начинает кричать, но захлебывается, потому что следующий взмах избавляет его от мучений.
И все – быстро, необычайно быстро. Две секунды, чтобы добраться до боевиков, и по секунде на каждого из них, но, несмотря на скорость, Ульрика едва увернулась от удара Утаморо. Пока брюнетка разбиралась с телохранителями, старик перехватил бамбуковую тросточку, так, словно она была мечом и… в момент нанесения удара тросточка и в самом деле оказалась мечом – сверкающей катаной, в которую неведомым образом превратилась бамбуковая палочка.