Я отклонилась в сторону и спросила через плечо:

– Что не так?

Из-за спины донеслось недовольное сопение.

– Арум не любит городские ворота, – нехотя проговорил Лисгард.

Я не поняла:

– Почему?

– Скоро увидите, – ответил он и потянул гриву.

Единорог остановился, высокородный с кошачьей ловкостью спрыгнул на землю. Сразу стало неуютно и одиноко на широкой спине скакуна. Я недовольно поежилась.

Белокожий прислонил ладонь к морде Арума, шепнул на ухо неразборчиво, единорог снова зашагал.

Не спешит что-то ничего объяснять. Хотя единорог, который боится ворот, уже настораживает. Да и город слишком уж пышный, вон как стены сияют. За красивым фасадом всегда есть легкая гнильца. А может, и не легкая.

Я прочистила горло и спросила, как бы между прочим:

– Что это был за язык?

Высокородный настороженно поднял уши, показалось, что плечи расправились сильнее, а шея вытянулась.

– Вы о чем? – сказал он, не оборачиваясь.

Хотела огрызнуться, чтоб не прикидывался, но вместо этого сделала невинные глазки и захлопала ресницами. Не важно, что не видит, все равно надо хлопать.

Ладонь легла на блестящую спину единорога, я сказала спокойно:

– Возле Незримых врат ты говорил о солнечном источнике. Это что?

Белокожий буквально подпрыгнул на ходу и опасливо покрутил головой.

– Говорите тише! – проговорил он громким шепотом.

Я наклонилась к широкой шее Арума и шепнула в ответ:

– Почему?

Лисгард быстро посмотрел на меня. Взгляд удивленный, рот приоткрылся, уши настороженно торчат вверх.

Он снова глянул по сторонам и сказал неуверенно:

– Крайне неосмотрительно упоминать об источнике за пределами Эолума. – Он сделал небольшую паузу и поправил клинки на поясе. – Откуда вам известен высший язык?

Я покосилась на белокожего – может, снова проверяет? Но тот выглядит действительно озадаченным и встревоженным. Пришлось пожать плечами, уверенность – самое лучшее средство убеждения.

– Понятия не имею, – призналась я. – Услышала, как ты говорил с камнем на каком-то ломаном наречии, правда, поняла только общий смысл. По-моему, ты неправильно произносишь слова «открыться» и «свет».

Лисгард растерянно выдохнул, громко прокашлялся. Широкая ладонь скользнула по лбу и сдвинула металлический обруч. Он быстро поправил и опустил пальцы на рукоять. Думала, сейчас заорет проклятья и рассечет пополам прямо на единороге. Но высокородный лишь хмыкнул и многозначительно промолчал.

Впереди показалась белая стена из крупных блоков, каменное полотно сплошным потоком растянулось в обе стороны. Кое-где густой плющ поднялся в половину высоты, но дальше не лезет, будто что-то мешает. У невидимой границы растение расползлось параллельно земле и образовало длинную зеленую полосу.

Я с сомнением скользнула взглядом по стене и спросила:

– А где ворота?

Лисгард чуть обернулся и улыбнулся загадочно.

– А вот это самое интересное, миледи, – ответил он.

Арум нервно заржал, резко встал на дыбы. Меня с силой откинуло на круп, еле удержалась. Успела вцепиться в серебристый локон единорога и прижаться грудью к спине. Сердце колотится, уши вспыхнули – не хватает еще позорно свалиться в пыль перед белокожим.