Уже давно выпал снег. Он лежал на крышах, на карнизах, на ветвях старого тополя, на перекладинах фонаря...

Ленька стоял у подъезда и, задрав как галчонок голову, с наслаждением глотал чистый, морозный, пахнущий дымом и антоновскими яблоками воздух.

Заскрипел снег. Он оглянулся. Через двор шла, опираясь на палку, генеральша Силкова. Чистенькое румяное личико ее на морозе еще больше закраснелось. Белый кружевной воротничок выглядывал из-под рыжего лисьего боа, хвостик которого висел у Силковой на груди, а пучеглазая острая мордочка с высунутым розовым язычком уставилась генеральше в затылок.

Ленька смотрел на Силкову, как на привидение.

Когда старуха проходила мимо, он с трудом шаркнул по глубокому снегу ногой и сказал:

- Здравствуйте, мадам... Значит, вас не повесили?

- Что ты говоришь, деточка? - спросила, останавливаясь, Силкова.

- Я говорю: вас не повесили?

- Нет, бедное дитя, - ответила старуха и, тяжело вздохнув, пошла дальше.

...В училище Ленька вернулся перед самыми рождественскими каникулами. Он пропустил больше двух месяцев и, хотя последние две недели усиленно занимался дома, боялся все-таки, что намного отстал от класса. Однако, когда он пришел в реальное и увидел, какие там царят порядки, он понял, что опасаться ему было совершенно нечего.

Первое, что бросилось ему в глаза, это то, что класс его сильно поредел. На многих партах сидело по одному ученику, а на некоторых и вообще никого не было.

- Куда же все мальчики девались? - спросил он у своего соседа Тузова-второго.

- Не знаю. Уж давно так, - ответил Тузов-второй. - Кто болен, кто по домашним обстоятельствам не ходит, а кто и вообще перестал заниматься.

- А Волков?

- Волков, кажется, уж целый месяц не появлялся.

"Наверно, тоже болен", - решил Ленька.

В училище было холодно. Батареи парового отопления еле-еле нагревались. Во многих окнах стекла были пробиты винтовочными пулями и наскоро заделаны круглыми деревянными нашлепками. В перемену Ленька заметил, что многие старшеклассники разгуливают по коридору училища в шинелях.

По-прежнему главный центр училищной жизни находился в уборной. Как и раньше, там целыми днями шли дебаты, но Леньке показалось, что теперь эти споры и перепалки стали гораздо острее. Чаще слышались бранные слова. Чаще возникали потасовки... И еще одно наблюдение сделал Ленька: в этих спорах и потасовках больше всего доставалось тому, кто отваживался защищать большевиков...

Перед большой переменой в класс пришел классный наставник Бодров и объявил, что уроков сегодня больше не будет, ученики могут расходиться по домам.

Никто, кроме Леньки, не удивился.

- Это почему? Что случилось? - спросил он у выходившего вместе с ним из класса мальчика. Это был смешливый, вечно улыбающийся паренек - Коля Маркелов, внук училищного вахтера.

- А что? Ничего не случилось, - улыбнулся Маркелов. - У нас теперь почти каждый день такая волынка. То кочегарка почему-то не работает, то учителя саботируют, то старшеклассники бастуют.

"Как это бастуют? - не понял Ленька. - Бастуют рабочие на заводах, а как же могут бастовать ученики и тем более учителя?"