– А ты упертый. Ну, хорошо, идем, – он поманил меня за собой. И мы направились к лестнице. – Я поместил его в герметичный бокс, – рассказывал Шатров. – Иначе поступить было нельзя.
– Думаешь, он заразный?
– Теперь это уже не важно.
Загадки мне порядком надоели, но прежде чем что-либо предпринять я решил дождаться встречи с гидрографом Орловским.
– Здесь он, – сказал Шатров, когда мы спустились на первый этаж и остановились у двери с выведенной на ней черной краской надписью «Бокс». – Не передумал?
– Нет.
– Валяй, – разрешил геолог и толкнул дверь.
В нос мне шибанул едкий запах с характерным букетом. Я и опомниться не успел, как понял что стою едва ли не по колено в буроватой жиже. Она выплескивалась через порог, как вода из переполненной ванной.
– Боже мой, – пробормотал я.
На койке, весь залитый нефтью, похожий на смоляное чучелко из сказки, лежал неестественно тощий человек. Его грудина то и дело спазматически вздрагивала, а изо рта вырывался хрип. Если бы не лихорадочное дыхание, я решил бы, что Орловский мертв. Какой маньяк с ним сотворил такое?!.
Я попятился от Шатрова, захотелось бежать сломя голову. Но куда?!
– Не надо меня бояться, – сказал он мягко. – Я тут ни при чем…
– Тогда кто? Кто это сделал с ним?!
– Вряд ли ты поймешь.
– Что я должен понимать?! – выкрикнул я, пребывая на грани.
– Иди сюда, – геолог надвинулся на меня, но я отпрыгнул назад. – Да иди же, – ему удалось схватить меня за рукав и почти насильно оттащить от комнаты. Он резко захлопнул дверь с надписью «Бокс». – Значит так, – перешел на командный тон Шатров. – Я дам тебе ватные брюки и краги, наденешь их.
– Зачем?
– Зачем? Ты же хочешь получить ответы на все вопросы. Для этого тебе нужно увидеть... Тем более что теперь ты тоже к этому причастен.
– Увидеть – что?
– Так сразу не объяснишь, – ответил он уклончиво. – Это надо видеть.
– Хорошо, только возьму с собой кое-что.
Шатров помялся.
– Черт с тобой, бери. Я пойду с тобой…
Я порылся в рюкзаке, сунул за пояс охотничий нож, на плечо повесил карабин. Шатров смотрел на мои приготовления, не скрывая скепсиса. Поинтересовался:
– С медведями собираешься воевать? Напрасно. Они мою станцию по дуге обходят. Боятся человека.
Я отметил местоимение «мою» и сказал:
– Мне один встретился, там, на дороге…
– Здоровый такой? Под тонну весом? Это Вовка. Мирный зверь. Я его рыбой подкармливаю. Он на людей не нападает.
– Белые медведи не приручаются, – возразил я. – Даже если выросли рядом с человеком.
– Это ты кому-нибудь другому расскажи, – обиделся Шатров. – Другие, может, и не приручаются. А этот очень даже приручился. Я все боюсь, он в ловушку мою попадет. Поэтому и ставлю ее только тогда, когда чужого зверя в поселок приносит.
– Пилот говорил, вы как-то одного медведя подстрелили?
Шатров хмыкнул.
– Одного? Бери выше. Их подстрелишь, пожалуй. Тут слоновий калибр требуется. Я действую по старинке, уже десятка три медведей взял.
– Как же ты их берешь? – воспользовался я его охотничьей терминологией.
– А на китовый ус. Режешь острую полоску уса, сворачиваешь в спираль, жирком заливаешь – и в лунку. Медведь наживку заглотит, жир у него в желудке начинает таять, ус распрямляется и рвет ему внутренности. Остается только тушу найти по следам, и разделать.