— Правильно?!! — трубка заверещала так, что даже Артем расслышал. — Ну, тогда ты сам и…

— Алла! — рявкнул, сорвавшись, Василий Павлович. — Орать ты будешь на нового мужа!

Он бросил трубку на рычаги и закурил, отворачиваясь к окну.

— Мама? — спросил Артем, чтобы чем-то заполнить неловкую паузу. Отец кивнул, избегая смотреть сыну в глаза:

— Извини.

— Да ты что, папа, — пожал плечами Артем. — Я же все понимаю… Она… Мама просто из-за моей учебы переживает сильно, боится, что я «серым валенком» буду…

— Как я? — хмыкнул Токарев старший, по-прежнему глядя в окно.

— Нет, пап… — окончательно смутился сын, — просто мама…

— Да ладно, — вздохнул Василий Павлович. — Все понятно, сын. У всех своя правда…

Он посопел, пошмыгал носом, размышляя напряженно о том, как разруливать возникшую проблему с завучем. Открыв ящик стола, быстро вытащил оттуда старый теннисный мячик и без предупреждения швырнул в сына. Артем ловко нагнулся, и мячик ударил в стену напротив, на которой висел плакат, изображавший бравого милицейского старшину. Мячик попал прямо в середину плакатного лозунга: «Твоя культура — твой Авторитет». Видно было, что в плакат уже неоднократно попадали предметами разной формы и веса.

— Птица! — заорал Токарев-старший. — Птица, твою мать!

Из кабинета за стенкой выскочил оперативник Птицын, отворил без стука дверь к Токареву и просунул внутрь лохматую голову:

— Че орешь, как потерпевший? Здорово, Темыч!

Василий Павлович выскочил из-за стола и вышел с Птицыным в коридор. Вкратце объяснив оперу ситуацию, Токарев поставил задачу:

— Короче! Нужно допросить учительницу и завуча — обязательно — как косвенных свидетелей. Возьми поручение от следователя и дуй в школу.

— Говно вопрос, — кивнул Птицын и пошел по коридору.

— Пурги нагони! — крикнул ему вслед Василий Павлович и, повеселев, вернулся в свой кабинет. Некоторое время он молча смотрел на сына, а потом сказал — жестко и безо всяких сентиментальных ноток:

— Ты — молодец. Ты все сделал, как надо. В школе мы все проблемы утрясем. Но! Самое главное — чтобы ты не стал героем. Понимаешь? В школе начнутся охи-крики, но ты должен помнить и понимать главное: то, что ты сделал — не подвиг. Ты просто все сделал нормально. И не более того.

— Пап, да я и не…

— Все, закрыли тему, — махнул рукой отец. — Пойдем лучше «крестника» твоего посмотрим…

…Тельняшку мурыжили через три двери от Токаревского кабинета. Когда отец с сыном вошли, там стало достаточно тесно. Тельняшка с деланно равнодушным видом разглядывал потолок, руки у него по-прежнему были в наручниках, ботинки стояли рядом на полу.

— …Имя у него такое, — сказал налетчик, видимо продолжая начатую до прихода Токаревых фразу, — заумное…

— Не Марчелла Зосипатоорыч? — задушевно спросил оперуполномоченный Ткачевский, усаживаясь на стол за Тельняшкой и складывая руки на груди.

— Точно! — обернулся к нему задержанный. — Сергеем звали!

Ткачевский молча, без замаха, отвесил блатарю звонко-сочную оплеуху.

— Понимаю, — сказал Тельняшка, восстановив равновесие на стуле. — Не доверяете!

Старший оперуполномоченный Евгений Жаринов его перебил: