Позже я пыталась несколько раз вернуться к таким играм в постели, намекала, что хочу повторить, думала: раз он сделал первые шаги, то теперь так будет всегда. Просила баловать меня чаще. Но в ответ натыкалась на жесткое неприятие. Мы даже снова чуть не поссорились.

Я видела, что ему не нравится эта тема, и недоумевала: что могло так повлиять?! Неужели ему не понравилось? Так нет же! Я помню пламенный восторг и взаимное удовольствие. Когда тебе что-то претит или вызывает отвращение, не возникает такая бурная положительная реакция. А она была, я точно помню!

Сейчас, прокручивая в памяти последующие дни после того отдыха на турбазе, я понимаю, что именно это и стало отправной точкой нашего разрыва. Артур начал часто раздражаться, избегать меня, посыпались вначале мелкие ссоры, а потом уже и вполне себе серьезные скандалы.

Он перестал хотеть меня, а я все еще не верила, что это было начало конца. Списывала на нервы, проблемы с работой. А он знал! Он просто знал, что произошло в ту ночь. И даже не удосужился рассказать?

Если, конечно, все рассказанное Демьяном правда, а не плод его фантазий. Я ведь реально не уверена, что все было так, как он выставляет.

Но если это правда...

Мамочка родненькая...

– Я хотел с тобой поговорить после. Пытался подойти, объяснить, извиниться, но ты шарахалась от меня, как от прокаженного. И в итоге я бросил эту затею. В конце концов, сумма, которую я отдал твоему мужику, должна была с лихвой покрыть все причиненные неудобства. Распространяться об этом мы не стали, никто из гостей ничего не узнал. С моей стороны уж точно. Поэтому я уезжал с легким сердцем. Искренне считая, что все уладил.

Да, я помню его бродилки за мной тенью. Они пугали и смущали одновременно. А еще взгляд. Темный, обжигающий, волнующий. Такой странный и непонятный. Многообещающий.

Я опять смотрю на лист анализов. Происходящее похоже на какой-то сюрреализм. Где гарантия, что были взяты биоматериалы моего сына? И как их могли взять без моего ведома?!

Голова пухнет, мозги кипят, черепная коробка трещит по швам.

Мы наконец приезжаем в наш двор. Демьян останавливается напротив подъезда и разворачивается ко мне.

– Что? – вспыхиваю как спичка.

– Вот и я хотел узнать: что? Что мы будем дальше делать? На какую сумму ты рассчитывала, чтобы решить наш вопрос?

– Какой вопрос? – чувствую, как меня потряхивает.

Руки не слушаются.

– Вопрос с ребенком. Мы же оба понимаем, что его нужно решать. Предлагаю миллион. И ты отдаешь мне сына.

– Что-о-о? – У меня глаза на лоб лезут от его наглости.

– Хочешь поторговаться? Называй свою сумму. Пока я согласен на мирное решение нашего спора. Пока! Так что у тебя есть шанс.

Мне кажется, что меня окатывает кипятком, потом ледяной водой и снова кипяток.

Я чувствовала, что ситуация выходит из-под контроля, но чтобы все было настолько пугающе, я даже предположить не могла. Он сумасшедший?

Да мне плевать, с кем он там переспал три года назад на турбазе. Пусть даже и со мной! Но впутывать сюда ребенка и так нахально заявлять, что готов купить его у меня...

Это... это... это...