— Сие означает, Дмитрий Григорьевич, что нам на хвост сели полицейские? — спросил Сергеев у своего спутника.

— Сели на хвост? — усмехнулся ротмистр. — Странное выражение, но, пожалуй, точное. Да, вполне вероятно, что господа полицейские заинтересовались вами, и получили от кого-то из высокого начальства задание проследить за вами.

— Виктор Иванович, — сказал немного погодя Соколов, — я не знаю всех подробностей вашего пребывания в Санкт-Петербурге, но по поводу вас к нам в Третье отделение пришло уже несколько доносов. Вообще-то их нам присылают каждую неделю столько, что и прочитать все не успевают. В основном там пишут такие глупые вещи, что ходу им не дают. Вы знаете, Виктор Иванович, во дворе нашего дома на Фонтанке каждую субботу служащие устраивают "всесожжение" – разводят костер и охапками бросают туда доносы.

Так вот, про вас и ваших спутников, Виктор Иванович, в доносах, написанных дворником дома, в котором живет князь Одоевский и приказчиком магазина, в который вы как-то раз заходили, чтобы купить слесарные инструменты. Они пишут, что вы люди странного поведения, говорите странные вещи и у вас какие-то странные вещи, ранее нигде и никогда не виданные.

То, что вы не совсем обычные люди, Виктор Иванович, я и сам вижу. Но, насчет того, что вы опасны для Российской империи, в этом у меня есть большие сомнения. Да и не стал бы граф Бенкендорф, верный слуга монарха нашего, отдавать приказ оберегать вас. А вот, похоже, что доносы к обер-полицмейстеру дошли до того, кому они были адресованы. И тот решил поближе с вами познакомиться.

Сергеев задумался. Похоже, что события начинают выходить из-под контроля. И граф Бенкендорф здесь может не помочь. Придется, по всей видимости, подтягивать тяжелую артиллерию.

— Скажите, Дмитрий Григорьевич, — сказал Виктор, — а если бумагу, подобную той, которую выдал вам Александр Христофорович, нам выдаст сам государь император? Тогда у обер-полицмейстера и графа Строганова пропадет к нам интерес?

Ротмистр удивленно посмотрел на Сергеева, а потом воскликнул. — Виктор Иванович, вы шутите?! Государь император САМ напишет подобный документ? Возможно ли такое?!

— Вполне возможно, — невозмутимо ответил Сергеев, — но я бы не хотел, чтобы дело дошло до этого. Впрочем…

— Ради Бога, — изумленно воскликнул Соколов, — скажите мне, наконец, кто же вы такие, если за вас готов ходатайствовать сам помазанник божий?

Виктор тяжело вздохнул. — Хорошо, я расскажу вам это, но только я хотел бы, чтобы вы мне дали честное слово, что никому не расскажите то, что сейчас услышите…

С Исаакиевской площади Александр и царь отправились в Петропавловскую крепость. Перешли Неву по Николаевскому мосту, по Университетской набережной дошли до Стрелки Васильевского острова, потом через Биржевой мост перешли Малую Неву и вот она, Государева твердыня, она же Государева тюрьма и Государева усыпальница.

Николай был очень удивлен тому, что доступ в Петропавловскую крепость теперь свободный. — Александр Павлович, ведь это непорядок, — сказал он, кивая на настежь распахнутые ворота крепости. — Так ведь сюда любой злодей проникнуть сможет. Нет, так нельзя, — и он осуждающе покачал головой.