— Доброе утро, — сказала всем.

Они уже закончили завтрак и ждали меня. Януша не было видно. «Наверное, уже ушёл на пастбище», — подумала я. Мне предложили позавтракать, но от волнения у меня не было аппетита, и я лишь выпила воды.

Пора было выдвигаться в лес. Я крепко обняла Улану и Ладу. Благодарно улыбнулась Радомиру. Он ужасно напугал меня своей неприветливостью в нашу первую встречу, но оказался сердечным человеком.

— Одень сапоги, в лесу снег, — сказала Улана, видя что я в кроссовках. Я переобулась.

Лада хотела пойти с нами и провести меня до леса, но я попросила её этого не делать. Расставаться было и так тяжело, за эти несколько дней я привязалась к этим людям и этой девчонке.

Мы все вышли из дома и замерли, глядя друг на друга.

— Возьми накидку, — спохватилась Улана, увидев что я только в ветровке, и кинулась обратно к дому.

— Тебе не надо… на минутку? — тихо спросил Драгомир, наклонившись ко мне, чтобы никто не услышал, намекая на вчерашний мой забег. Я уже хотела резко ответить, как поняла, что он прав, и это отразилось на моем лице.

— Я подожду, — сдержанно сказал он, а в глазах плескался смех.

Я двинулась к туалету, ругаясь про себя. Нет, он мне точно доплачивать должен за то, что я так его веселю.

Когда я вернулась, то Улана подошла ко мне и накинула на плечи плащ.

— Если ничего не получится, мы с радостью примем тебя назад, — сказала она мне на ухо, и крепко обняла.

Мы шли, а я еле сдерживала слёзы благодарности.

Когда мы вышли из деревни Драгомир хотел что-то сказать но, увидев моё замкнутое лицо, передумал. Так мы и шли к лесу — в молчании, лишь полы его плаща развевались на ветру.

Перед тем местом, где я вчера появилась, Драгомир остановился и повернулся ко мне:

— Давай сразу договоримся о том, что ты будешь меня беспрекословно слушаться. Скажу беги — бежишь, скажу стой — стоишь, — он был серьёзен и собран.

Я отсалютовала ему, но видя, что он не понял, торжественно поклялась.

— Иди за мной, — произнёс он и мы двинулись в лес.

В лесу Драгомир изменился: движения стали расчётливы и экономичны, острый взгляд по сторонам, походка по-кошачьи пружиниста и бесшумна. Он был дик и смертоносно опасен. Я же, идя за ним, могла надеяться лишь на то, что шумлю чуть меньше слона.

С осторожностью и не спеша мы вышли на небольшую поляну. Её пересекало множество следов. Внимательно все осмотрев, он подошёл к цепочке следов, которые заканчивались чуть вытоптанным местом. «Это я поворачивалась по сторонам, пытаясь с ориентироваться откуда пришла», — вспомнила я.

— Это они, — сказал Драгомир, оглянувшись на меня.

Я в волнении подошла ближе.

— Давай! След в след, — и протянул мне руку, чтобы я опёрлась на неё для равновесия.

Послушавшись, я взяла его за руку и сделала несколько финишных шагов. Все ещё держа его руку, я стояла на пяточке вытоптанного снега, с гулко бьющимся сердцем где-то в горле.

И ничего.

— Отпусти мою руку, сказала я напряжённым голосом. — Нехотя, он меня отпустил.

Ничего не происходило. Я медленно повернулась по кругу. Посмотрела вверх на кроны деревьев, сквозь которые было видно солнце. Что же ещё?