— Мысли? Телепат, что ли?

— Не мысли, но состояние психики, и не телепат, а паранорм, эзотерик, человек Внутреннего Круга. Думаю, вы догадываетесь, о чем идет речь, коль читаете Успенского и других эзотериков. Но и об этом мы еще поговорим.

— Почему не сейчас? Я не тороплюсь. К тому же мне интересно, как вы меня вычислили, не будучи в штате моей конторы. В случайности подобного рода я не верю, а слежку сразу бы почувствовал.

— Правильно делаете, что не верите. Хотя с другой стороны, случайность — тоже результат каких-то скрытых от нас процессов. Как говорил один мой знакомый: случайность — внезапно проявившаяся неизбежность. Существуют закономерности бытия, которых нормальные люди не видят, а замечают лишь их крайние проявления, да и то редко. Например: почему всегда идет дождь, когда обнаженная женщина выходит на крыльцо при полной луне?

— Мм… — промычал Матвей. Тарас белозубо засмеялся.

— А ведь это действительно закон, я проверял специально в течение многих сотен лет, но подчиняется он такой математике, которую люди вряд ли когда-нибудь узнают.

Кофе долили в молчании. Матвей размышлял о словах Тараса «в течение многих сотен лет», а Горшин ушел в свои мысли. Потом Соболев сказал:

— Чего вы хотите?

— Вы уже поняли. Я хочу, чтобы вы работали с нами.

— На «Стопкрим»? — Матвей задал вопрос машинально, подумав с некоторым удивлением, что собеседник не знает, какое именно задание он получил от командования. Удача пришла с той стороны, откуда он ее не ждал, и так быстро, что невольно рождалась вера в божественное провидение.

— Если предложение слишком неожиданно, мы подождем. Если неприемлемо — я буду сожалеть, что вы не с нами.

— Не знаю. Мне нужно подумать и все взвесить. И кое-что узнать о вас. Цели, сверхзадачу «Чистилища».

— Наша цель — уничтожение преступности как института. Если вы действительно имеете в виду сверхзадачу. «Стопкрим» задуман как бумеранг в ответ на возведенную в ранг негласного закона вседозволенность чиновников вообще и властных структур в частности. Государственных, коррумпированных сверху донизу, или теневых, мафиозных — нет никакой разницы.

— Звучит красиво. — Матвей с иронией посмотрел на невозмутимое лицо Горшина. — Этакий центр по нравственному воспитанию преступников… с помощью пули и кинжала.

Тарас остался спокоен.

— Мы не видим иного пути. Те, против кого нацелен «Стопкрим», давно перестали быть людьми, это человекоподобные монстры с извращенной моралью. У англичан есть пословица: там, где правила игры не позволяют выигрывать, английские джентльмены меняют правила. Увещевания и призывы к совести монстров явно не помогают, и мы вынуждены играть по более жестким правилам.

— Существует еще одна английская поговорка, — медленно проговорил Матвей.

— Для других мы создаем правила, для себя — исключения. Как в данном случае сделали вы, присвоив себе право судить и карать.

— Мы не видим иного пути, — повторил Тарас тихо. — Времена негодяев требуют адекватного ответа. Откройте нам глаза, сообщите методы, столь же действенные, как наш, но не опирающиеся на террор и насилие, и мы пойдем за вами.