– Чушь какая-то.

– Это не чушь. Сейчас, одновременно с вами, допрашивают ваших подельников. Вы женщина, поэтому мы вас особо не обижаем. А чтобы расколоть ваших подельников, мы пойдем на самые жесткие меры... Поймите меня правильно, в расследовании этого дела заинтересованы очень серьезные криминальные структуры. У ваших сообщников могут быть очень большие неприятности. Они, конечно же, понимают это. Поэтому они во всем сознаются, чтобы облегчить свою участь... Сейчас между вами идет своего рода соревнование, кто быстрее расколется. Кто быстрее это сделает, тот получит снисхождение. А кто не успел, тот опоздал...

– Ничего не понимаю, какие подельники, какое снисхождение?

– Какое снисхождение?!. А все очень просто. Мы закроем глаза на ваше участие в убийстве Дорикова. Мы закроем глаза на все ваши прошлые грехи. И вы пойдете по делу в качестве свидетеля... Но это при условии, что вы чистосердечно во всем сознаетесь...

– Знаю я ваши ментовские штучки, – презрительно усмехнулась Линда.

– Это хорошо, что знаете, – ничуть не смутился Кирилл. – Значит, вам известно, какая участь ждет вас в тюрьме...

Интуиция подсказала интересный ход.

– Лия Каленцева рассказывала вам, как ее чуть не убили в изоляторе?

– В каком изоляторе?

– В женском изоляторе номер шесть... Да, там убивают. И вас могут убить. Я же говорю вам, что некие криминальные структуры имеют на вас большой зуб...

– Я ни в чем не виновата. За что меня сажать в изолятор? – занервничала Линда.

– Вас интересует этот вопрос? А меня интересует, почему вы не спросили, кто такая Лия Каленцева...

– Да? – спохватилась Линда. – А кто она такая?

– Как кто? Ваша сообщница...

– Нет... Нет, вы что-то путаете... – разволновалась она.

– Да нет, это вы путаете. Вернее, путаетесь в своих показаниях... Ладно, не хотите ничего говорить – не надо. Другие скажут... А вы уж не обессудьте...

В комнату на всех парах влетел Дима. Глаза сияют, рот до ушей.

– Кирилл, сигарету дай. Только быстрей, а то бежать надо.

– Куда?

– Да к своему... – Дима нагнулся к Кириллу и шепнул ему на ухо: – Представляешь, мой колоться начал. Такие расклады сдает...

Шепот бывает тихий и оглушительный. Димин шепот попадал под вторую категорию. Он нарочно говорил так громко, чтобы услышала Линда.

Дима старался не зря. Линда занервничала, не на шутку встревожилась. Еще немного, и она запаникует.

Кирилл дал Диме сигарету, закурил сам.

Он блаженно смаковал табачный дым. Со стороны могло показаться, что он напрочь забыл о своей подопечной. Линда разволновалась, заерзала на стуле. Но Кирилл продолжал делать вид, что потерял к ней всякий интерес. А играть он умел не хуже профессионального актера.

– Я не знаю, кто такой Бараба, – не вытерпела Линда.

Кирилл отрешенно посмотрел на нее, равнодушно зевнул. И лениво заметил:

– Вы уже это говорили... Вы вообще ничего не знаете... Сейчас я перекурю, и будем составлять протокол. Так и запишем, что вы ничего не знаете...

– Знаю я. Все я знаю. И Грушика знаю... Только мы его не убивали. Честное слово, не убивали...