– Гм! – фыркнула миссис Линд.

Через неделю состоялась свадьба Фил Гордон. Энни ездила к ним в Болинброк, ведь она должна была стать «подружкой невесты» на свадьбе Фил и Джо. Фил затмила собой всех невест, а Джо так сиял от счастья, что его уже никто бы не осмелился назвать «страшилкой»…

– Медовый месяц мы проведем в «земле обетованной», – сказала Фил, – а потом «осядем» на Паттерсон-стрит. Мама в ужасе. Ей хотелось бы, чтобы Джо служил в церкви в каком-нибудь престижном районе. Но я не сомневаюсь, если Джо будет работать в приходе на Паттерсон-стрит, трущебы вмиг преобразятся. Быть может, в них даже зацветут розы… Сердце мое замирает от восторга!

Энни всегда радовалась, когда ее друзья были счастливы. Но если вокруг все счастливы, а ты – нет, – одиночество дает о себе знать. В Эвонли Энни почувствовала себя не лучше. В то время на вершине блаженства пребывала Диана – счастливая мать, подле которой лежал ее первенец. Энни с благоговением относилась к молодой матери. Никогда прежде их отношения не были такими трепетными и нежными. Разве эта бледная леди с восторженными глазами и есть та самая, маленькая розовощекая Диана с черными локонами, с которой они вместе играли отшумевшей школьной порой? Вдруг ей показалось, что сама она – жалкий осколок прошлого, ископаемое, которому нет места на празднике жизни.

– Разве он не красавец? – с гордостью спросила Диана.

Крохотное, пухленькое создание было маленькой копией Фреда: такое же кругленькое и красное. Энни едва ли могла сказать, положив руку на сердце, что перед ней – расчудесный красавец. Но она, конечно, заверила Диану, что ребенок этот – такой милый и славный, и что его хочется беспрестанно целовать…

– Если б родилась девочка, я бы назвала ее Энни, в вашу честь! – заметила Диана. – Но своего маленького Фреда я не променяю и на миллион девочек. Драгоценный мой малыш!

– Малыши – все хороши, – весело пропела миссис Аллан. – И для каждой мамы в мире – дороже всех ее дитя! Если б на свет появилась маленькая Энни, – в вас бы все равно проснулись к ней материнское чувство.

Миссис Аллан приехала погостить в Эвонли впервые после долгого отсутствия. Она ничуть не изменилась и была все такая же веселая, милая и отзывчивая, как и всегда. Подружки прежних лет встретили ее с восторгом. А вот жена нового пастора хоть и производила должное впечатление, но едва ли была «родственной душой» миссис Аллан…

– Не могу дождаться, когда он вырастет, чтобы мы с ним могли говорить друг с другом, – вздохнула Диана. – Когда же он, наконец, скажет слово «мама»?! Надеюсь, первые его воспоминания обо мне окажутся приятными! А то первое, что я запомнила в своей жизни, – это воспитательный процесс, когда моя мама нашлепала меня за какие-то проделки. Вне всякого сомнения, я заслужила это наказание. Мама у меня – замечательная, и я всегда ее любила. Но… мне бы хотелось, чтобы в сердце моем жило совсем иное воспоминание о ней, чтобы оно было прекрасным.

– А у меня в памяти сохранилось вот такое светлое воспоминание о маме, – сказала миссис Аллан. – Мне исполнилось пять лет, и я была допущена к занятиям в школе вместе с двумя моими старшими сестрами. Когда закончился последний урок, сестры пошли домой в разных компаниях, причем каждая полагала, что я ушла вместе с другой сестрой… А я на самом деле сбежала с подружкой, с которой играла во время перемены. Мы примчались к ней домой и стали лепить «пирожки» из грязи. Все шло просто чудесно, пока в нашу идиллию не ворвалась перепуганная и сердитая моя старшая сестра. «Дрянная девчонка, – крикнула она, хватая меня, упорно сопротивляющуюся, за руку и пытаясь тащить за собой. – Немедленно идем домой! Ну, ты получишь сейчас! Мама страшно рассердилась. Придется кому-то отведать розги!» Меня