Принесли первое блюдо – креветки, тушенные с орехами, овощами и пряностями. Я издала боевой клич и вцепилась в тарелку. Мужчина за соседним столиком покосился на меня неодобрительно, однако увидел мое сосредоточенное лицо, понял, что я занята едой, и не стал ничего говорить.

Я же сделала над собой усилие, чтобы не заглатывать креветки, не пережевывая и, аккуратно подбирая с тарелки орехи, принялась думать.

Ученые утверждают, что во время еды умственные процессы замедляются – кровь, дескать, приливает к желудку, все силы уходят на переваривание пищи и так далее. У меня же два процесса текли параллельно, не мешая друг другу. Это было удивительно, пока я не вспомнила, что Гай Юлий Цезарь мог одновременно делать сразу три дела: читать, писать и слушать.

Мыслить я стала от полной безысходности. Потому что уверилась, что убили Вадима из-за того, что он, как всегда, неразборчивый в делах и знакомствах, влез в какой-то криминал. А то, что убили не ножом в подъезде, а пытались обставить дело как убийство из ревности, говорит только о том, что криминал серьезный.

От свекрови толку мало, и если неизвестную Веронику не найти, то можно подойти к проблеме с другой стороны.

Креветки кончились, и официантка уже стояла надо мной с тарелкой, наполненной рыбой под лимонным соусом. Соседу принесли жареных мидий. Мы обменялись дружественными взглядами и принялись каждый за свое, при этом мысли мои текли в нужном направлении.

Когда я видела своего бывшего мужа последний раз, и не случилось ли тогда чего-нибудь необычного?

Последний раз я видела Вадима в аэропорту, где он встречал мой самолет из Ниццы.

Было ли странным его поведение?

Сначала он вел себя совершенно как обычно, держался со своей всегдашней нагловатой самоуверенностью. Так, как будто весь мир создан только для него. Меня это его качество сильно раздражало, и я даже спросила с намеком: зачем вообще он приехал меня встречать? Я бы и сама отлично добралась до дома!

На это Вадим ответил с обезоруживающей прямотой:

– Мать попросила, а ты ведь ее знаешь – она никаких возражений не слушает!

В общем, он был такой, каким я его знала, и насчет свекрови тоже прав.

Но только до определенного момента.

Когда мы подошли к выходу из здания аэропорта, Вадим вдруг вздрогнул, будто увидел привидение. Я проследила за его взглядом и увидела мужчину, который отдыхал в одном со мной отеле. Вадим смотрел на него с самым настоящим ужасом, а потом пригнулся и встал так, чтобы я заслоняла его от того человека.

– Что с тобой? – спросила я удивленно.

– Так… ничего… – пробормотал он севшим голосом. – А кто этот мужчина? Ты его знаешь?

– Так… – неопределенно протянула я, – видела пару раз… А в чем дело?

– Ни в чем, – отмахнулся он и перевел разговор на другую тему.

Однако настроение у него явно испортилось, он заторопился и стал звонить кому-то по мобильному. А потом вообще умчался, бросив меня с багажом посреди тротуара.

В тот момент его странное поведение меня не особенно заинтересовало. Я вообще старалась как можно меньше о нем думать. Мне этого удовольствия уже хватило на предыдущем этапе биографии. Хватило с большим запасом. Но сейчас, когда, после всего, что произошло, я перебирала и анализировала все странности поведения Вадима, тот эпизод в аэропорту показался мне довольно важным.