Идти тому было недалеко — во дворце, точнее в его левом крыле, откуда хорошо была видна одна из южных башен городской стены, переоборудованная под телеграф, на верхнем этаже было выбрано помещение, в котором теперь и располагался дворцовый узел связи, службу в котором, меняясь через сутки, несла дежурная смена их офицера, двух мастер-сержантов и десяток охраны. Охрана дворцового узла связи, как и остальных постов и узлов на всей линии телеграфа, осуществлялась самими связистами. На вопрос с подковыркой, который задал по этому случаю Чек, зачем в охраняемом гвардейцами и ниндзями дворце размещать ещё и охрану из связистов, Олег ответил, что пусть войска связи полностью отвечают за свой участок деятельности, от и до. К тому же устраивать из дворцовой службы синекуру регент не собирался и уже ввёл ротацию и солдат, и унтеров, и офицеров войск связи. Сегодня они служат в королевском дворце, а завтра на затерянном в дремучем лесу телеграфном посту.

— Надо будет ждать их уже перед обедом, — кивнув на телеграмму, сказал Олег.

— Я думаю, раньше. К завтраку они не успеют, а вот через склянку после него…

— Да? Посмотрим.

Никакого расписания движения дрезин, понятно, ещё не было, да и будет ли в ближайшее время — большой вопрос. Поэтому срок прибытия герцогини и её сопровождающих можно было только рассчитать. И то весьма приблизительно.

Приезда Ули он ждал с нетерпением не только потому, что необходимо было её участие в строительстве новой дороги из магического мрамора, но и потому, что банально по ней соскучился. При этом прекрасно понимал, что уже через-пару тройку дней после своего прибытия она его порядком достанет своими вопросами, предложениями и просьбами. Но относился к этому философски — это жизнь, куда от всего этого деваться?

— Работу над налоговым кодексом, как я понимаю, мы пока откладываем? — спросил Клейн.

Несмотря на приглашение сесть, Клейн, отрицательно мотнув головой, остался стоять на ногах. Олег не возражал, зная сколько времени ежедневно его премьер-министру приходится отсиживать себе задницу, работая с огромным количеством документов. Выражаться также грубо, как Сталин, называвший Молотова, своего верного соратника, железной жопой, Олег бы никогда не стал, в конце концов, Клейн не из удовольствия натирает себе пятую точку, зачем вешать на него оскорбительные эпитеты?

— Почему ты так решил? — удивился Олег.

— Так война ведь будет совсем скоро. И не такая короткая, как я раньше предполагал. Судя по тем документам, что мне передал генерал Агрий, мы входим в длительную войну со всеми?

— Ты не перегибай, Клейн. Не со всеми. Но действительно надолго. Вот только это не повод бросать все наши дела. Так что работу над налоговым кодексом мы не только не отложим, а наоборот ускорим. Пусть и не всё будем внедрять сразу и повсеместно.

От идеи ввести налог в виде подушной подати Олег, скрепя сердце, отказался. Хотя это был самый простой налог для администрирования. Не зря его Пётр Первый позаимствовал из существовавших в то время в Европе. Перепиши людей и установи каждому сумму ежегодной выплаты в зависимости от его социального положения. И не нужно содержать огромное количество мытарей, которые будут учитывать всякую ерунду — сколько человек сточил обуви, выковал мечей, налепил горшков, пошил штанов, какой собрал урожай, на сколько наторговал или ещё чего. И вроде бы условия и возможности у Олега были хорошие — растущие производства Сфорца постоянно генерировали сверхприбыли и давали ему возможность не гнаться за последней шкурой ремесленников, крестьян или торговцев. Можно было, вполне, установить щадящий, а для каких-то категорий и вовсе формальный размер ежегодных выплат, но вот ведь и с логикой Клейна тяжело не согласиться.