Судя по положению стен и потолка, Алексей понял, что лежит на спине, под ней что-то плоское и твердое, но не пол. Попробовал пошевелиться, тело не слушалось.

— Лежите, лежите, — раздался сбоку встревоженный голос.

Алексей машинально отметил, что, если в чужой ментовке к нему обращаются на «вы», личность уже установлена. Скосил глаза и увидел крысиную мордашку сержанта. Показалась знакомой. Пока вспоминал, сержант представился сам.

— Младший сержант Зарыкин. Вы нас просили хохлушку эту напрячь, Нечепорюк. Помните?

— Помню, брат, — вздохнул Алексей. — А дальше что было?

— А дальше вы упали. Мы как раз с Федором за вами следом шли. Глядим, а вы валитесь. Как пьяный.

— Я ж не пил.

— И я видел, что не пили. Потому сразу подбежали, сграбастали и сюда принесли.

Алексей сопоставил факты и сам сделал вывод:

— Второе отделение метрополитена?

— Ну, — радостно кивнул сержант. — Станция «Аэропорт».

— То-то я гляжу, места до жути знакомые. — Алексей с трудом подтянул ноги, на этом силы кончились. — Вот зараза! — слабо прохрипел он.

Решил смазать испарину с лица, уж больно щипала. Касание ладони к виску причинило неожиданно жгучую боль.

— Что за хрень? — Он отдернул руку.

— Асфальтовая болезнь, — подсказал сержант. — Слегка протерлись.

— Ни фига себе — слегка! — Ладонь была в липкой сукровице. — Похоже, я там всю кожу рожи оставил.

— Не, только лбом мальца и щекой. — Сержант выставил в улыбке мелкие зубы. — Бывает и круче.

— Спасибо, брат, на добром слове.

В коридоре забухали шаги. Издерганный голос спросил:

— Ты с кем там базаришь, Зарыкин?

— Со мной! — громко ответил Алексей.

Вошел капитан в расстегнутой почти до пупа рубашке. Фуражкой он обмахивался, как веером. Тяжелым взглядом уставился на Алексея.

— Очухался?

— Дим Димыч, привет! — вялой рукой помахал ему Алексей. — Ты почему по такой погоде не на даче?

Капитан усмехнулся.

— Леха, блин, ты на своих поминках и то шутить будешь.

— И разливать, — подсказал Леша.

Капитан перевел взгляд на сержанта.

— А ты что лопухи развесил? Не ясно было сказано, всю пьянь и срань из метро пендалями гнать!

— Так я…

— Бегом, бля! — взревел капитан.

Сержант по еще не утраченной армейской привычке резво сорвался с места. Загрохотал сапогами по коридору.

— Пятерых сюда, на нары. А остальных — вон!! — послал ему вслед капитан.

Тяжело отдуваясь, присел на угол столика в ногах у Алексея.

Алексей уже достаточно пришел в себя, чтобы сориентироваться и понять, что лежит в левом крыле отделения, на скамейке в тупичке. В изголовье «обезьянник», в ногах — туалет. Вправо по отвилке — кабинеты оперов.

— Урод какой-то на Молодежной на рельсы упал. Сейчас позвонили, приказали очистить метрополитен от психов и алкашни, — пояснил он.

Алексей ощутил мощный позыв встать. Знал, через минут десять стараниями брошенных на аврал сержантов закуток забьют под завязку личности в разной степени упитости и запаршивленности. Но тело, разбитое странной вялостью, принять вертикальное положение отказалось.

Капитан участливо наблюдал за вялыми трепыханиями Алексея. Когда тот, окончательно обессилев, откинул голову, понизив голос спросил: