Едва войдя в класс вместо заболевшей учительницы, Синусоида и на них стала кричать, оттого что кто-то громко чихнул! И класс сидел притихший, испуганный, потому что их постоянная учительница так никогда не ругалась.

Сразу после этого Синусоида вызвала Шурку. И тот неожиданно стал заикаться. Хотя прежде на уроках читал хорошо и громко. Все подумали, что он притворяется, и начали перемигиваться, пересмеиваться. Синусоида снова прикрикнула на класс, а потом и на него. И тогда он вовсе замолчал, лишь улыбался нахально.

К счастью для Шурки, Синусоида побыла у них несколько уроков, а потом вернулась их учительница, и Шурка снова стал отвечать нормально.

Что у Шурки было в порядке – так это счёт. Он любые примеры решал в уме. Другие пишут, подсчитывают, шепчут, а у него сразу готов ответ. Но записывать решение Шурка не любил, потому что почерк у него был чудовищный. Однажды Шурка сказал Володе, что считать научился в три года, когда их сосед из коммунальной квартиры был в первом классе. Шурке так понравилось считать, что сосед на него все задачи стал сваливать. Шурка задолго до школы не просто умножал и делил, а решал квадратные уравнения – и всё в уме, потому что читать умел едва-едва, а писать и вовсе не получалось. Потом, в первом классе, конечно, и писать научился, но это были жуткие каракули. Постоянная учительница даже за каракули его хвалила, а на математике разрешила писать только ответы. И Шурка писал их много – вместо одной задачи, которую задавала учительница в классе, он придумывал штук десять и сразу их решал.

Когда в пятом классе у них появились разные учителя, никто из них сначала не догадывался о Шуркиных способностях и недостатках.

Странный всё-таки этот министр, который школами ведает! Считать, что ли, его не научили? Почему в школе после третьего класса идёт пятый? Володя сначала думал, что это директор у них не так сосчитал, но потом узнал, что и в других школах то же самое.

Тихая девочка Нина Кошеверова уехала как раз после третьего, и Шурку в пятом классе посадили к Володе прямо первого сентября.

Учительница математики оказалась той самой Синусоидой с пронзительным голосом.

– Почему не пишешь условия задачи? – закричала она уже на первом уроке. – К тебе мои слова не относятся?

А зачем ему было писать, если он эту задачу и так мгновенно решил и ответ обозначил в тетради. Это Володя попробовал объяснить, но Синусоида и на него закричала. А Шурку заставила взять ручку и писать под её унылую диктовку.

На другой день она вызвала Шурку к доске, и опять: не успела выговорить условие задачи, как он сразу написал ответ.

– Двенадцать.

– Чего двенадцать? – с недоумением спросила она.

– Часов. – Это он проговорил, уже слегка заикаясь.

– Ты что же, издеваться надо мной вышел? Я тебя разве просила подсказывать классу ответ? Если сам успел подсмотреть в задачнике, так уж веди себя прилично!

От этого крика Шурка и заикаться перестал. Стоял у доски и улыбался нахально. Эта улыбка особенно её рассердила.

– Прекрати улыбаться! – закричала Синусоида и даже руками затрясла перед его лицом, а он дёргал губами, так что получались какие-то дикие а потом улыбка появлялась вновь.