Пусть Х_>0 — цель доказывания по уголовному делу (установление объективной истины), которая распадается соответственно на три цели: Х_>1, Х_>2 , Х_>3- виновность Ивачева, Ефремова и Петрова в совершении убийства Зоркова; А_>п - прямые доказательства их вины, В_>п — косвенные доказательства. Тогда "дерево целей" по данному уголовному делу может быть представлено сложным ориентированным графом из трех ветвей, берущих начало в точке Xo.

Как известно, доказывание с помощью косвенных доказательств идет через промежуточный тезис. Прямое доказательство, напротив, непосредственно связано с предметом доказывания. С помощью данного графа можно наглядно увидеть, как складывается ситуация с доказыванием вины по каждому обвиняемому.

Например, если два свидетеля прямо указали на Ефремова, как на лицо, совершившее убийство, то алгебраически это может быть записано следующим образом:

Х_>1 = {А_>1, В_>1, В_>2};

Х_>2 = {А_>1, А_>2, В_>3 , В_>4};

Х_>3 ={А_>1, В_>1, В_>2}.

Приведенный выше граф с помощью матричного анализа укажет наиболее оптимальный путь доказывания в данной проблемно-поисковой следственной ситуации. Кроме того, исходя из статистической детерминированности (например, на основе обобщения данных судебной практики по уголовным делам и алгебраической записи графа) можно определить количественный критерий для таких сложных лингвистических переменных, как "достаточность доказательств" и "пределы доказывания" применительно к типу рассматриваемой ППСС.

Свойства графов (возможность кодирования и декодирования, матричного анализа и алгебраической записи) позволяют успешно использовать их в криминалистической прогностике, хотя на этом пути имеется проблема — механизм декодирования графа требует сложной программы алгоритмов, что практически невозможно без участия в разработке криминалистических прогнозов оператора-программиста ПЭВМ.

В настоящей главе уже говорилось о том, что личность преступника также является объектом криминалистического прогнозирования. Во многом возможность такого прогнозирования обусловлена ситуационной природой личности преступника, что позволяет разработать не только его психологический портрет, но и спрогнозировать его дальнейшее преступное поведение (особенно по длящимся преступлениям), а также поведение на предварительном и судебном следствии. Как показывает практика, опыт интеграции психологии, психиатрии и криминалистики на этом пути может быть весьма удачным.

Так, на наш взгляд, весьма интересными представляются попытки анализа и прогнозирования поведения людей исходя из характерологических особенностей личности.

Так, в отечественной и зарубежной литературе по психиатрии уже давно уделялось достаточно большое внимание моделированию поведения людей исходя из акцентуаций характера.1

Попытки создания адекватных моделей поведения преступников, исходя из особенностей акцентуаций личности, предпринимались и в юридической литературе.2

Представляют несомненный научный и практический интерес данные комплексного динамического исследования различных групп подростков с нарушениями поведения, проведенного М.И. Рыбалко. Полученные им результаты позволили установить корреляционные зависимости видов психопатий и форм девиантного поведения, между формой патохарактерологической реакции и типом акцентуации характера.