Опять машина, противно скрипя изношенными конструкциями, вывозит меня из села.

В огромном дворе монастыря еще дымится бревенчатое строение. Сам монастырь не пострадал, камень и черепица, спасли его от небесного подарка. Игуменья Аграфена, с испачканным сажей белым воротничком, встретила меня на ступенях.

- Как это произошло? - после приветствия спросил я.

- Слава богу, что взрыв был там, метрах в ста от забора. Сначала ухнуло, а потом яркая вспышка и все вокруг залило огнем... Камень забора сдержал силу огня, но все же язык лизнул крышу часовенки. Она в основном и загорелась, три монахини, что там были, в пламени выскочили наружу. Еле погасили на них огонь. Пойдемте, доктор, я их покажу.

Только одна из них без сознания. Ожоги охватили всю нижнюю часть тела. Я чищу ранки, дезинфицирую пораженные площади и смазываю все мазью Вишневского. Теперь я бессилен, нужно терпение и время для ее лечения. С остальными легче, очаги поражения небольшие, им тоже оказываю помощь.

Игуменья угощает меня чаем.

- Говорят, вы картины отправили в Барнаул.

Ну вот об этом уже все знают.

- Да, матушка, хочу там показать их людям.

- Вы здесь нужны, доктор. Кто то должен бороться против этой... военной мерзости.

- Матушка, надо бороться в миру, а не в этом котле. Здесь дальше проволоки не плюнешь.

Она красиво, как Кустодиевская купчиха, держит блюдце с чаем и размышляет.

- Хорошо, будете там, вас же раздавят... Машина подавления такова, что и слова пикнуть не посмеете.

- Я считаю надо попробовать.

- Как же вы думаете пробраться туда?

- Пока еще точного плана у меня нет, но я знаю одно, надо бежать... В отличии от местных, у меня же пока есть паспорт и на первых порах где то можно устроиться, есть друзья, которые может быть и не предадут. Я понимаю, могут объявить всесоюзный розыск, обозвать преступником, но даже если потом и поймают, я хочу успеть написать письма во все общественные организации, министерства, за границу. Хочу устроить передвижную выставку...

Игуменья качает головой.

- Что-нибудь не так, матушка.

- Мне в это мало вериться, но дай вам бог счастья. Если вы действительно хотите спасти нас, я хочу благословить вас на это.

- Спасибо.

- Теперь давайте подумаем как исчезнуть от сюда. Разговоры это одно, а организовать бегство это другое, я хочу помочь вам. У меня в Иркутске, служит в православной церкви отец Иоанн, очень хороший человек. Если будет совсем худо, бегите туда. Я дам рекомендательные письма к нему, а дальше все зависит от вас.

- Хорошо, матушка. Только осталось самое сложное, как выскользнуть от сюда.

- Есть только один способ..., через полигон.

- Через полигон?

- Да. Границы полигона столь огромны, что не все тщательно охраняются. Река Чулым, приток Оби граничит на севере, там постоянных постов нет и как я знаю, ходят только патрульные машины. Закрыты на проволочные заграждения только западные и восточные направления, здесь тоже ходят патрульные машины, но зато имеется больше сюрпризов и сигнализации. На южной части, из-за гористой местности, есть только редкие посты, в основном на дорогах. Где то у меня сохранилась старая карта этого района, на ней есть проходы..., но сохранились ли они, я не знаю.