– Согласен, это уже кое-что. И что вы намерены предпринять дальше?
– Завтра с самого утра Лоскутков поедет в агентство недвижимости – попробует отыскать реальные координаты Суворова у них. А еще… Вот у Ольги Николаевны есть неплохая идея.
– Так давай, делись. Чего с краешку жмешься, как не родная? – поворотился начальник к Прилепиной.
– Мы отсканировали и увеличили кадр, на котором видно лицо девушки из «Пежо». В принципе, картинка получилась вполне опознаваемая. Позавчера я общалась с Демичевой. Как мне кажется, она не из тех людей, которые садятся в машину к случайному встречному. Очень одинокая женщина: родных в Петербурге нет, знакомых – совсем немного. В их числе соседка по подъезду Эвелина Иосифовна из 25 квартиры. Я вам о ней уже докладывала по телефону.
– Да-да, я знаю кто это.
– Мне кажется, есть смысл показать эту фотографию соседке. Причем можно успеть это сделать еще сегодня. Время позднее, но она меня хорошо запомнила и наверняка дверь откроет.
– Все правильно, молодца! – одобрительно крякнул Жмых. – Значит, так, Андрей, бери Ольгу Николаевну, и давайте в адрес. Вряд ли эта соседка сейчас спит, поскольку еще час назад у нее гостили оэрбэшники, во главе с Викулом.
– А зачем они туда приезжали? – удивилась Ольга.
– Викул зацепился за твои слова о том, что накануне ночью в подъезде тусовались азербайджанцы. Насколько я понимаю, теперь Олежек активно кусает версию о том, что исчезновение Демичевой есть не что иное, как попытка устранения ключевого свидетеля в уголовном деле о тяжких телесных. По последним сведениям, он уже обратился в суд за санкцией на изменение меры пресечения этому… как его черта?.. Магелланову?
– Магерранову, – поправил Крутов. – Если мне не изменяет память, Магеллан был не азербайджанцем, а португальцем.
– Не умничай! – огрызнулся Жмых.
– Что ж, может, оно и к лучшему, – задумался Мешок. – Пусть Викул со своими разрабатывает азербайджанский след, а мы займемся «пежо». Ну что, Ольга Николаевна, погнали?
– Погнали…
…Когда Ольга добралась наконец до дому, стрелка старинных кухонных часов с боем вплотную подошла к направлению «строго на север». Часы эти, по сложно-запутанной цепочке перешедшие их семейству чуть ли не от прадеда, являли собой упрощенную модель вечного двигателя. Казалось, они будут ходить всегда, пережив еще не одно поколение Прилепиных, – главное, не забывать подтягивать гирьку. Ответственным за эту процедуру был назначен Дениска, но сейчас, пока он отдыхал в лагере, Ольгу временно определили в и. о. Вот она и исполнила сей церемониал, а затем, прислушавшись к себе, решила, что спать ей хочется все-таки больше, чем есть, и устало поплелась в душ.
Но даже и здесь, стоя под теплыми ласкающими струями, Ольга не получила традиционного релакса от воды. Расслабиться не удавалось, так как мысли всё время возвращались к таинственному исчезновению Александры Яковлевны. Всего за один визит Прилепина отчего-то всем сердцем привязалась к этой одинокой старушке, так напоминающей своей трогательностью и беспомощностью её покойную бабушку-блокадницу. «Господи! Хоть бы с ней всё было хорошо! Пусть она найдется! Обязательно живая и здоровая! Сделай так, чтобы ее никто не обидел. Прошу тебя, Господи, ну пожалуйста!» Был ли у нее шанс быть сейчас услышанной Им? Сама Ольга считала, что едва ли. И тем не менее все равно несколько раз подряд прошептала на ходу сочиненную просьбу-молитву.