ненавистник озлобленный мой,

и пока он до крайности не истреблён,

не хочу возвращаться домой.

Вот, вопят и бегут, словно мыши в нору,

но ничто их не может спасти:

я рассеял их войско, как прах на ветру,

попираю, как грязь на пути.

Божьей волей теперь чужеземный народ

повинуется мне как царю;

их вельможи бледнеют, и смотрят мне в рот,

и дрожат, когда я говорю.

Жив Господь! За меня заступается Он,

мне даруется власть и покой.

Над восставшими против меня вознесён

я Всевышнего мощной рукой.

Объявляю я, Господа благодаря:

пусть проходят года и года —

Бог помазал на царство Давида-царя

и потомков его навсегда!

Давид

Дupuжёpy —

для хорового ансамбля

Псалом раба Господнего — Давида.

Слова сей песни рек он в дивный день,

когда Господь помог ему в беде:

спас от руки Шауля — и обида

померкла пред победой...

Бог! — сказал он, —

люблю Тебя! Ты — вот! Ты — мощь! Ты — мой!

Скала и крепость на уступе скальном!

Походный щит! Победный рог! Покой!

Врученье Небесам судьбы — залог

счастливого конца борьбы со злом.

За миг до казни сердце полагалось

на Божью логику, ладонь и благость!

Я восхваляемым Его назвал —

и с тем пробился сквозь врагов навал.

Когда, потоком бедствий сбитый с ног,

запутанный во вражеские сети,

застрявший в ужасе в ловушке смерти,

я вопль немой послал в Его чертог —

Он внял.., мольба коснулась Божья уха...

И Божий гнев ударил по земле.

Качнув утёсы, дрогнула округа.

И вот — небесный край клоня ко мне,

Бог Адонай сошёл по сизой мгле:

дым рвался из ноздрей, огонь — из уст,

обгладывая мир, как жухлый куст...

Затем, на ветрокрылом херувиме

воссев верхом, понёсся Адонай,

как всадник, мглой обёрнутый, незримый, -

от волн морских — до туч небесных стай.

И шёл морозный град и угль горящий

от сердца Божьего сквозь мглистый плащ.

Был слышен Бог, громами говорящий.

Подобный сонму игл с сосновых чащ —

во взвитый скоп палёных вражьих тел

вонзился сноп калёных наших стрел.

Бог — молнии метал: блистали лентой

извилины пещерных тайных вод.

Стал зримым, раскалясь, скелет вселенной —

от гласа Божьего и выдоха Его.

Бог вызволил меня из вражьих толпищ,

как тонущего — из болотной толщи.

Сильней меня был ненавистник мой,

упорно шедший на меня войной.

Враги разбили лагерь близ пещеры,

где был я одинок, чтоб взять врасплох.

Но не учли, что Бог мне — свой, и щедрый

на тысячи подмог, что мною Бог

любим,

я — Им!

Бог вывел на простор меня, воздав мне

по чистоте намерений и рук.

Я — чист!, сверяя по привычке давней

со стуком Божья сердца — сердца стук.

Как требовал Господь — так я и делал.

Боясь греха — от смут я был далёк.

По праведности мыслей, слов и дела —

по справедливости воздал мне Бог.

Бог с милостивым — милостив, святого —

по святости его Он чтит с лихвой.

Но дерзкого — наказывает строго,

не жалуя строптивости лихой.

Тобою, Бог, спасается смиренность.

Тобой на место ставится надменность.

Твоим огнём горит светильник мой,

и — не охвачен я тревожной тьмой.

С Тобой — вотру в песок врага наскок.

Вал крепостной возьму с девизом «Бог!».

Бог — щит от зла. Лишь Бог. А нам осталось