Опустив голову, он обхватил мои щеки, всматриваясь в меня сквозь свои густые ресницы.

– Я беспокоился о тебе, Котенок.

У меня сдавило грудь. Он редко признавался, что беспокоился о чем бы то ни было, и я совсем не хотела, чтобы он волновался из-за того, что случилось со мной.

– Все хорошо. Честно.

Он продолжал смотреть, словно мог видеть меня насквозь, видеть всю мою ложь.

Прошел не один час после того, как мы с Кэт расстались и как в мою комнату принесли жалкое подобие обеда. Я пытался смотреть телевизор и даже уснуть, но это было чертовски трудно, когда я знал, что она находится за соседней стеной, или когда слышал, как она двигается в ванной.

Один раз, примерно в середине ночи, я услышал ее шаги за дверью, и я знал, что она стояла там, борясь с тем же желанием, что и я. Однако нам следовало проявлять осторожность. Какова бы ни была причина того, что они поместили нас в пространство, которым мы могли пользоваться вместе, это не предвещало ничего хорошего, и я не желал рисковать, не хотел, чтобы нас переселили и разделили.

Но я беспокоился о ней. Я знал: она что-то скрывала. То, что произошло до моего появления. И как полный идиот, который не может справляться со своими эмоциями, я поднялся и открыл дверь в ванную.

Там было тихо и темно, но я оказался прав. Кэт стояла там, застыв, опустив руки. Увидеть ее такой было невероятно больно. Обычно она не могла спокойно стоять или усидеть на месте дольше двадцати секунд, но сейчас…

Я нежно поцеловал ее и сказал:

– Иди спать, Котенок. Так мы оба сможем отдохнуть.

Она кивнула, а потом сказала те три слова, которые всегда могли поставить меня на колени:

– Я люблю тебя.

После она снова ушла в свою комнату, а я – в свою. И наконец уснул.

Когда настало утро, пришла Нэнси. Увидеть ее чопорное лицо и пластиковую улыбку было не самым лучшим началом дня.

Я ожидал, что снова встречусь с Кэт, но меня забрали на медицинский этаж, чтобы сделать еще один анализ крови, а потом показали больничную палату, о которой говорила Кэт.

– Где маленькая девочка? – спросил я, осматривая комнату в поисках ребенка, о котором упоминала Кэт, не увидел никого похожего по описанию. – Кажется, ее звали Лори или как-то так.

Лицо Нэнси оставалось непроницаемым.

– К сожалению, она отреагировала не так, как мы ожидали. Она скончалась несколько дней назад.

Дерьмо. Я надеялся, Кэт не узнает об этом.

– Вы, ребята, давали ей «ЛГ-11»?

– Да.

– И он не сработал.

Ее взгляд стал острым.

– Ты задаешь слишком много вопросов, Дэймон.

– Слушайте, вы держите меня здесь, вероятно, чтобы использовать мою ДНК. Вполне понятно, почему я проявляю некоторое любопытство.

Какое-то время она изучала мое лицо, а потом обернулась к одному из пациентов, которому меняли пакет с жидкостью.

– Ты слишком много думаешь, и ты знаешь, что говорят о тех, кто любопытен.

– Это всего-навсего фраза, и одна из самых тупых, что мне доводилось слышать.

Она еле заметно улыбнулась.

– Ты мне нравишься, Дэймон. Ты заноза в заднице и наглец, но ты мне нравишься.

Я ответил, коротко ухмыльнувшись:

– Никто не может устоять перед моим обаянием.