Поднявшись в свою комнату, я пробыл там ровно столько, чтобы сменить одежду на свежую. Находиться в ней было одновременно благословением и проклятием. Здесь я чувствовал себя ближе к Кэт.

Возможно, это из-за того, что мы делали в моей кровати, и тех моментов, которые предшествовали этому. И эти воспоминания тоже гнали меня вперед, потому что она не была в моих руках и не была в безопасности.

Я не знал, будет ли она когда-либо в полной безопасности снова.

Я натягивал футболку через голову, когда почувствовал рядом свою сестру еще до того, как она заговорила. Тихо выдохнув, я обернулся и обнаружил ее стоящую в дверном проеме, одетую в ярко-розовую пижаму, которую я подарил ей на прошлое Рождество.

Она выглядела так же погано, как чувствовал себя я.

– Если ты собираешься начать с того, что мне нужно подождать и все обдумать, то можешь не тратить на это время. – Я сел на кровать, проведя рукой по волосам. – Это не изменит моего решения.

– Я знаю, чего ты хочешь, и не виню тебя. – Она осторожно шагнула в мою комнату. – Никто не хочет, чтобы ты пострадал… или случилось худшее.

– Худшее – это то, через что Кэт проходит прямо сейчас. Она твоя подруга. Или была ею. И ты можешь спокойно жить? Зная, что они, возможно, с ней делают?

Она вздрогнула, в слабом свете ее глаза блестели, как изумруды.

– Ты несправедлив, – прошептала она.

Возможно, в любой другой ситуации мне было бы стыдно, но сейчас мне было не до проявлений сочувствия.

– Мы не можем потерять тебя, – произнесла она после нескольких секунд чертовски неловкой тишины. – Ты должен понять: мы сделали то, что сделали, потому что любим тебя.

– Но я люблю ее, – без колебаний ответил я.

Ее глаза расширились – вероятно, она в первый раз слышала, чтобы я произносил такое вслух, по крайней мере, о ком-то помимо членов моей семьи. Я жалел, что не говорил этого чаще, особенно Кэт. Странно, как в итоге все может обернуться. Когда ты во что-то погружен, чаще всего ты никогда не делаешь или не говоришь того, что должен. И только когда становится слишком поздно, ты начинаешь понимать, что упустил сказать или сделать.

Нет, еще не могло быть слишком поздно! И то, что я жив, было тому подтверждением.

Глаза сестры наполнились слезами.

– Она тоже любит тебя, – почти прошептала она.

Жжение в моей груди усилилось и подползло к горлу.

– Знаешь, я всегда знала, что ты ей нравишься, – до того, как она призналась в этом мне или самой себе.

Я слегка улыбнулся.

– Да, со мной было то же самое.

Ди теребила кончики волос.

– Я знала, что она… она прекрасно тебе подходила. Она никогда не мирилась с твоим дерьмом, – Ди вздохнула. – Да, у нас с Кэт были свои проблемы… из-за Адама, но я тоже люблю Кэт.

Я больше не мог – сидеть здесь и говорить о ней, словно мы находились на каких-то поминках. Хватит с меня!

Ди сделала небольшой вдох – верный признак того, она немного расслабилась.

– Мне жаль, что я была так сурова с ней. Я имею в виду, что должна была бы показать ей, что она могла по-прежнему доверять мне. Если бы я могла понять это раньше, то тогда… Ну, ты знаешь, что я имею в виду. Так было бы лучше для всех. Я ненавижу даже мысль, что, возможно, никогда… – Она замолчала, но я понял, что Ди недоговаривала. Возможно, она никогда больше не увидит Кэт снова.