Уинвуд Рид в своей книге "Мученичество Человека" замечает, что в эпоху Реформации люди сбросили идолов из камня и глины, для того чтобы поставить на их место идола из бумаги и типографской краски. Давайте возьмем из "Библии" все, что есть в ней хорошего, и употребим с пользою. Но во имя благоговения перед Создателем и уважения к собственному разуму давайте воздержимся от того, чтобы приписывать Всевышнему те свойства, каковые уподобляют Его самому заурядному, хотя и сильно увеличенному в своих размерах человеку, исполненному мелких страхов, зависти и мстительности качеств, воистину, достойных осуждения лишь в нас самих. Нам не нужна какая-то книга или некое откровение для того, чтобы сказать нам о Его мудрости и силе. Нам довольно звездных небес, в коих вращаются над нами миллионы миров, дабы понять это с гораздо большей ясностью, чем то могли бы донести до нас слова какого-нибудь еврейского пророка. И есть в нас некое нравственное чувство, ведущее в равной мере как агностика, так и христианина. Чем шире наши взгляды, тем лучше, ибо какой бы широты ни достиг ум человеческий, он будет все еще бесконечно узок в сравнении с той конечной истиной, что должна обнять собою всю Вселенную и все то, что в ней заключается. Пока что же, лучшие наши устремления могут быть выражены словами поэта: "Нет вещи в мире, созданной без цели, нет в нем и ни единой жизни, которая была бы предназначена забвению или могла бы быть отринута, словно какой-то мусор, в небытие, ведь в мире, созданном Богом, каждая его частица необходима великому целому."6
В ответ на категорический вопрос г-на Поллока касательно моего взгляда на ряд текстов я могу лишь напомнить ему слова Основателя Христианской Веры о том, что буква убивает и что добродетель обретается только в духе. Еще и еще раз повторяю, что настаивать на буквальном значении текстов - значит, говоря словами Уинвуда Рида, "сбросить идолов из дерева только за тем, чтобы поставить на их место идолов из бумаги и типографской краски". Эти печатнобумажные идолы были и являются оружием теологов и клерикалов, с помощью его они с самых первых дней христианства посевали раскол и смуту. Каждая секта может найти себе подтверждение в тексте, и вместе с тем любая другая может найти там же подтверждение для того, чтобы оспаривать первую.
Когда, например, католик находит свое учение о причастии в буквальных словах текста: "Се есть тело мое, и се есть кровь моя", то, кажется, ничто не может быть в словах выражено более ясно. И тем не менее протестант решительно отрицает правомерность такой трактовки и настаивает на метафорическом понимании. Для унитария же существует множество текстов, которые ясно показывают ему, что Христос не имел притязаний на Божественность.7
Если мы примем во внимание источник происхождения евангелий, их перевод с языка на язык и сам по себе факт, что каждый пересмотр уличал текст в ложности, то нам будет совершенно непостижимо, как было бы можно из таких данных построить какую-либо абсолютно жесткую и неопровержимую систему.