Лариса прошла мимо, обдав страдальца сладким ванильным ветром. Так пахнет от детей и наивных дурочек, собирающихся замуж за бывших танцовщиков. Жидков мог наслаждаться этим запахом круглосуточно. Ванилью пахло возле дома, в котором Уманский жил в детстве. Рядом находилась пекарня, в ней работали сдобные тетеньки, которые впускали и выпускали из двери дома с узкими оконцами тот невероятный, праздничный запах…
Если бы не собачья работа, Уманский, пожалуй, попытался бы что-то предпринять, но… Он зависим. Полностью зависим. Им командуют, и он подчиняется. Работа – это волшебная лампа, и он – раб лампы.
Глава 9
…Корабельников гнал свой ветеранский джип по раздолбанной подмосковной трассе прямиком к таинственным Рощицам. Эта машина ожидала своего часа в гараже на случай непредвиденных обстоятельств и действий, близких к боевым, а сейчас, кажется, был именно такой случай. Изредка он притормаживал на обочине, чтобы свериться с картой – областные просторы, как истинный столичный житель, он презирал, однако к поездкам за пределы кольцевой относился предельно осторожно. Здесь любой неправильный поворот грозил проблемами, о которых и подумать-то было неприятно. Легко было утонуть в каком-нибудь случайном болоте, свалиться в свежевыкопанный посреди дороги, неогороженный и неосвещенный котлован, застрять обоими ведущими мостами на картофельном поле… Да мало ли что еще могло случиться на широких российских просторах!
Рощицы, если верить карте, находились примерно в полутора часах езды, но Игорь добавил еще полчасика на преодоление препятствий в лице тех же раздолбанных и непредсказуемых дорог или голодных и злых подмосковных милиционеров с полосатыми жезлами в руках. Поэтому рандеву с незадачливой Ларисой он назначил на 20.00 рядом с платформой пригородной станции, носившей выразительное название «63-й километр».
Лучшего места для встречи и разговора Игорь не смог придумать – и найти несложно, да и до Рощиц от станции рукой подать. К тому же он не поинтересовался, как Лариса будет добираться, – он был слишком зол на эту дамочку, чтобы предлагать ей варианты. «На электровозе доберется, – со злорадством думал он, перебирая в уме все возможные эпитеты, которыми наградит Ларису при долгожданной личной встрече. – Стерва, всю малину изгадила. А что я этому Броварнику теперь объяснять буду? Врать про сестер-близняшек? Вот же зараза!»
Обуреваемый противоречивыми, но в целом очень негативными мыслями, Корабельников тем не менее добрался без видимых потерь до убогой станционной платформы. Было без четверти восемь, и Игорь вышел из машины размять утомленные трудной ездой мышцы. Любопытства ради он взошел на платформу и с приятным ностальгическим удивлением обнаружил, что она мало чем отличается от дачных подмосковных платформ его пионерской юности: облезлая будочка билетной кассы с пристроенным к ней хлипким фанерным навесом, побитые местными хулиганами редкие фонари, покрытые то ли ржавчиной, то ли плесенью древние плакаты, предупреждавшие пассажиров о чем-то, что разобрать было уже невозможно.