— Не юлить! — приказал Чекист. — Отвечать откровенно: почему ты пошел служить немцам? Отвечать как на духу!

— Может, как на допросе?

— Может, и как на допросе, — согласился Чекист.

— Кто ты такой? — спросил Старик.

— Считай, что представитель власти.

— Какой власти? Кто тебя уполномочил? Покажи документ!

— Документа временно нет.

— Пошел вон, сейчас же, чтобы ноги твоей у меня не было!

— Ночью уйду.

— Сейчас уходи! Ужом, ползком и в лес, а там, как заяц, прыг-скок, пока не подстрелят. Другого ты не заслуживаешь. Ты все просрал. Автомат, пистолет, командирскую форму вместе с партбилетом. За партбилет с тебя спросят.

Во время всего разговора Снайпер прилаживал к карабину одну половинку от разбитого полевого бинокля, превращая карабин в снайперский.

Старик выговорился, задыхаясь от гнева и злости. Анна погладила его по голове, как гладят маленьких детей, и сказала:

— Не психуй. Они того не стоят.

И наступило молчание.

— Ладно, — сказал наконец Старик. — Бог нам всем судья. Вот какой у меня вопрос. Что милиция, что полиция, что гестапо, что НКВД — все одно сыск. Что они сделают, когда хватятся полицая? Что бы ты сделал, если бы пропал твой охранник? — спросил Старик у Чекиста.

Чекист задумался. Старик терпеливо ждал.

— Я думаю, будут допрашивать всех подозрительных. Снимут воинскую часть и начнут прочесывать всю округу. Главная версия будет против нас. Раз трое сбежали, то больше всего вероятностей, что убили они. Мы там, в низине, натоптали, я хоть и попытался уничтожить явные следы, но улики всегда остаются…

— Митька, — сказал Старик. — Возьми Чекиста и поставьте в подполе бочки с квашеной капустой к загородке с картошкой. Надо делать запасной тайник. Пока будут откатывать бочки, успеете выйти через вход в подвал со двора. Нюр, покажи им, что и как должно быть в подполе.

— Принесите книжку почитать, — снова попросил Политрук.

— Я пришлю, — пообещал Старик.

Первым спустился с чердака Снайпер. Вторым — Чекист. Анна спускалась медленно. Снайпер отвернулся, а Чекист, придерживая лестницу, смотрел, как спускается Анна, и не мог заставить себя не смотреть. Очень уж были привлекательны ее ноги.

То ли Анна сделала неверное движение, то ли Чекист шатнул лестницу, но Анна скользнула вниз, Чекист ее подхватил и никак не мог выпустить.

— Что бабу, что корову за сиськи надо брать нежнее, — шепотом сказала Анна Чекисту.

И он отошел, выдохнул, как выдыхают после бега, восстанавливая дыхание.

Со двора полицейские выводили еще нестарого мужика и его жену. За происходящим наблюдали Полицмейстер и Старик.

Женщина, проходя мимо них, сказала:

— Отольются и вам наши слезы.

А почти рядом с полицейскими стоял деревенский дурачок и самозабвенно играл на гармони и пел:

Полицмейстер сказал Полицейскому:

— Дайте ему шомполами.

И уже полицейские вывинчивали шомпола из винтовок.