Торжественная процедура присяги, принесенной красному государственному знамени с вышитым на нем двуглавым золотым орлом, завершилась очень быстро. А рядом на все это похотливо взирал своей нагловатой улыбкой белый медведь коронного штандарта дома Романовых, изрядно эпатируя публику своим эрегированным членом и агрессивно-развязной позой. После чего завертелась круговерть дел. Конечно, можно было бы и отпраздновать, но не время… эту уникальную ситуацию нельзя упускать. Никак нельзя.
И вот третьего января 1714 года Владимир Петрович, пользуясь властью, данной ему отцом для этого похода… ну, или по крайней мере так заявив, принял город и всех его жителей в подданство России. Само собой, распространив на новую территорию законы царства… Неожиданно для Владимира и его спутников этот шаг стал тем, что перевел формальную радость населения от избегания горя войны в поистине народное ликование. То есть контр-адмирал, сам того не понимая, нанес по Испании удар, сопоставимый с массированными, нет – тотальными ковровыми бомбардировками… Причем, судя по всему, тяжелыми ядерными боеприпасами.
Тут нужно пояснить.
Дело в том, что Испанское королевство в те годы представляло собой самую что ни на есть грустную форму феодального государства с торжеством победившей реакции. Феодальная элита, опираясь на огромные деньги, поступающие из колоний, держала народ в повиновении и вела бесконечные войны с неясными целями, в то время как простой народ находился в плачевном, практически катастрофически плохом положении. Да и местные капиталисты после страшного разгрома XVI века испытывали радикальные трудности с бизнесом. Их жизнь и деятельность были осложнены настолько, насколько это только было возможно. Плюс католичество. Сильное, тотальное и всепоглощающее, парализующее всякую активность населения. В сущности, если бы не золото и серебро, идущие из колоний, эту страну давно бы разорвало внутренним напряжением и противоречиями.
А тут Владимир, не подумавши, распространил на Малагу и ее окрестности законы Российского царства, бывшие самыми прогрессивными в те годы. Конечно, в них не было такого идеалистичного вздора, как свобода, равенство и братство. Но во всем остальном – прекрасные законы, о которых местные могли только мечтать…
Как несложно догадаться, последствия не заставили себя ждать. Уже на шестой день в ежедневном докладе губернатор Малаги заявил, что явилась делегация от многих населенных пунктов. Они также желают присягнуть на верность Петру.
Шхуна с письмом отцу, конечно, уже умчалась в сторону Балтики… но когда еще будет ответ? Владимир и так уже перегнул палку, развернув чрезвычайно своевольную политическую деятельность. Поэтому нехороший холодок пробежал по его спине. Как там поступит отец? Одобрит ли? Ему еще за самовольство с маньчжурами могло прилететь изрядно. Заодно с этим самоуправством. Впрочем, минутное колебание закончилось очень быстро. Отступить сейчас – значит потерять инициативу. А такими обстоятельствами нужно было пользоваться. Дважды столь удачного шанса проявить себя не будет.