– Все еще слишком неопределенно…
– Отнюдь. Сведения о разгроме, который генералы Петра учинили на Днестре, отчетливо говорят о том, что он вооружил своих солдат новым оружием. Вспомни, как он бил Карла? Используя новое оружие и приемы, он старался принимать превосходящие силы противника в обороне, выбивая их, расстраивая и обращая в бегство. Да ладно выбивая, натурально выкашивая. Что изменилось? Ничего. Все тот же прием. Только оружие еще более совершенное, чем раньше. А у его противника – нет. Разрыв только увеличился.
– Хорошо, допустим, – нехотя кивнул Иосиф. – Но как нам укрепить свои отношения с ним? Да, формально Петр является князем-избирателем Священной Римской империи. Но чрезвычайно могущественным и независимым. Не думаю, что ему выгодно стремиться к укреплению короны Габсбургов.
– У нас есть прием, который работал всегда и везде.
– Мам, я тебя не понимаю, – нахмурился Иосиф.
– Ты потерял супругу, а у Петра третьей дочери на днях исполнилось двадцать лет. Молода, здорова, красива, умна и очень хорошо образованна. Тебе нужны наследники. А русскому царю – международное признание.
– Ты полагаешь?
– Изволь. – Элеонора извлекла из рукава небольшую фотокарточку, что принесла с собой, заранее готовя этот разговор. – Это Василиса сфотографировалась в прошлом году. Весьма миловидная девушка.
– Какое у нее будет приданое? – едва заметно улыбнулся Иосиф, понимая, что его мама все заранее обсудила с Петром и решила, а ему остается лишь для приличия поломаться.
– Петр обещает десять тысяч винтовок, заряжаемых с дула. Тех самых, что так хорошо показали себя в конце войны за Испанское наследство. Конечно, это не новейшее русское оружие, но они дадут нашей армии серьезное преимущество над французами, испанцами и итальянцами.
– А что с Августом? Насколько я знаю, его сын должен по договору о разделе Речи Посполитой получить русскую принцессу.
– Верно. Анастасию. Говорят, что они скоро обвенчаются с сыном Августа. Такое решение позволит скрепить Россию, Саксонию и Австрию династическими узами. Сестры дружны и не позволят начаться войне между нашими странами. Да и мать их жива и здорова. Мария Голицына – моя хорошая подруга. Одна из наиболее образованных женщин Европы, второе лицо в Русской православной церкви. Поверь – от такого союза выиграем все мы.
– Если я правильно понял, Петр хочет привлечь к этой войне на своей стороне меня и Августа?
– Да. Но не сейчас.
– А когда?
– Ты прав в том, что у Петра мало войск. И вести наступление ему будет непросто. Поэтому он хотел бы привлечь тебя с Августом к дележу французского пирога после того, как разобьет армии католической коалиции.
– Но зачем?
– А ты думаешь, что это разумно – настраивать против себя весь мир? – усмехнулась Элеонора. – Петр понимает, что, сражаясь с одной половиной Европы, он должен быть выгоден второй. Иначе вся Европа рано или поздно объединится против него.
– Шотландия и Соединенные провинции тоже вступят в войну?
– Можешь не сомневаться. Вопрос времени. Пока это не столь важно. Нет смысла ставить под удар Голландскую Вест-Индскую компанию. Она слишком важна для всех стран Таможенного союза. Но потом… почему нет? Когда французского льва свалят, отведать его сочного мяса пожелают многие. Нам же Петр предлагает войти в будущую коалицию победителей.