…В недалеком прошлом руководители „оборонки“ явно проигрывали в противоборстве с главными танковыми конструкторами, которые любыми путями проталкивали в производство свою продукцию. Вот и шли в войска три до предела разу инфицированные боевые машины — Т-64, Т-72, Т-80. Нечто подобное наблюдается и сейчас. Танковые заводы и их КБ, демонстрируя „конкурентоспособность“, на самом деле не имеют специалистов по многим компонентам защиты, вооружения, математического моделирования и т. д. Вялотекущей модернизации не видно конца. А значит, и действительно современного отечественного танка в ближайшей перспективе мы не увидим».[5]
Выходит, что точку зрения историка полностью подтверждает инженер. Более того, он прямо говорит о «единоборстве» наших главных танковых конструкторов с руководителями отечественного оборонного ведомства, санкций которых они весьма умело добивались еще в преддверии Второй мировой войны. Ну вот, скажем, женился Ж. Я. Котин на приемной дочери маршала Ворошилова и тут же поспешил обрадовать тестя тяжелым танком, названным в его честь. Мелочь, конечно, но мелочь показательная. А скольких таких «мелочей» мы еще и сегодня не знаем? Между тем, за каждой из них человеческие жизни и деньги, причем деньги очень большие, да к тому же еще и из нашего не слишком-то богатого кармана!
Однако мало того, что те же самые американцы куда более рачительно подходят к проблеме создания своих машин, они еще и значительно меньше нас выпускали их в прошлом, даже в эпоху «холодной войны», о чем говорит следующая таблица, из которой следует, что в 1966–1975 гг. СССР произвел танков чуть ли не в десять раз больше, чем это сделали США.[6]
Правда, позднее в США отношение к танкам было заметным образом изменено, их стали и больше выпускать, а сами американские танки были доведены до совершенства. Однако втягиваться в дорогостоящую программу ликвидации этой танковой ассиметрии путем наращивания выпуска танков США так все-таки и не пожелали. Не сделали они этого и в середине 1980-х гг., когда СССР еще не был «развален» и обладал, по зарубежным оценкам, танковым парком на уровне 100 тыс. машин, в том числе имел свыше 50 тыс. Т-54/55, 20 тыс. Т-62, не менее 9,3 тыс. Т-64, 8,5 тыс. Т-72 (по Т-64 и Т-72 западные оценки приводят только общее количество танков в советских войсках без учета поставок этих танков другим странам ОВД и на экспорт) и 7 тыс. танков Т-80.
Что касается количества танков в войсках, то, согласно тем же западным источникам, в 1987 г. Советский Союз их имел 53,3 тыс., в том числе 19,5 тыс. Т-54/55, 13,7 тыс. Т-62, 9,3 тыс. Т-64, 8,5 тыс. Т-72 и 2,3 тыс. Т-80. Остальные страны ОВД имели в 1987 г. 15 тыс. танков. Таким образом, общее число танков у стран ОВД в 1987 г. достигло 68,3 тыс., из которых в Европе было сосредоточено 52,2 тыс., то есть примерно вдвое больше, чем у Севсроатлантичес-кого союза (22,2 тыс.).[7]
Нельзя не отметить, что тяга к количественным параметрам была характерной и в отношении других видов вооружений. Например, мы вплоть до последних лет гнали «химический вал», стоивший колоссальных расходов и отвлекавший большие производственные мощности. Зато теперь, чтобы уничтожить химические арсеналы, нам вновь нужны деньги и заводы, и эта проблема пока еще чрезвычайно далека от своего завершения.