И вот наконец я слышу звук разрываемой фольги и чуть не ору как мартовская кошка — а мой оргазм?! Дай мне мой оргазм!

Альберт переворачивает меня на живот, ставит на четвереньки и заставляет прогнуться в спине так, что я трусь болезненно ноющими твердыми сосками о влажную кожу дивана, а ему подставляю все остальное — набухшее, истекающее лоно, открытое для него.

Его пальцы снова прикасаются ко мне между ног, и я благодарна ему буквально до слез. Но он не трогает ставший невероятно чувствительным клитор. Он снова вводит два пальца внутрь и трет то самое местечко внутри, трет довольно сильно, чуть царапая нежные стенки, но я позволяю ему это, лишь бы почувствовать еще раз это ощущение освобождения. И, о господи, кончить уже!

Что-то словно лопается внутри с легким звоном, как будто рвется последняя преграда между мной и океаном, состоящим из чистого удовольствия. Я ощущаю, что зависаю над темной пропастью, куда однажды так и не решилась упасть. У меня захватывает дух, я вся сжимаюсь и не могу противиться мощной темной волне, которая уже подхватила меня и несет… несет…

И тут в меня входит горячий и невероятно желанный в этот момент член. Он упирается внутри под таким углом, что не только успешно заменяет пальцы, но и превосходит их…

потому что всего два,

три,

четыре…

пять движений — и темная волна наконец сносит все укрепления, замирает на мгновение — и обрушивается в глубочайшую пропасть вместе со мной.

Я ничего не вижу, я ослепла, я оглохла, я перестала чувствовать — или чувствую слишком много. Я раскрываюсь изнутри как цветок. Очень мощный, яркий и могущественный цветок, рассылающий импульсы силы и удовольствия по всему телу до кончиков пальцев. Каждый нерв внутри меня взрывается наслаждением.

И я умираю.

Или мне так кажется.

Но я не против.

По-моему, это длится вечность. Может быть, даже две вечности. Ну не меньше пяти минут точно. Но вряд ли больше — от такого, кажется, немудрено перегореть всем контактам.

Постепенно я снова начинаю различать предметы вокруг себя — гроздья пушистых облаков в розово-синем небе за иллюминатором, белую спинку дивана где-то впереди. И сияющие глаза Альберта напротив. Он держит меня на руках и стирает слезы с моего лица. Я плакала?

— Ну вот, — говорит он. — А говоришь, не кончаешь от члена в тебе.

Ох, господи, этот мужчина все-таки затрахал меня до смерти.

— Знаешь, я хочу почувствовать тебя… всего.

— Дорогая, это и есть все. Тебе мало? Честное слово, я все это время не скрывал от тебя ни единого сантиметра.

— Я имею в виду без…

— Ты больше не боишься детей?

— Боюсь, но…

— Давай по порядку. Начнем со штампа в паспорте. В России.

— Альберт, знаешь что?

— Что?

— Я тебя люблю.

— Слава богу, дождался! Пойду открою шампанское. Целый год хранил специально на этот случай. Коллекционное, таких всего триста бутылок. Знаешь, вот прямо как выкупил билеты на тот самолет, так сразу и заказал. Думал, отметим. Я уж собирался его внукам завещать. Ты ведь написала бы это хотя бы на моей могиле, скажи?