Директор подошел ближе. Среднего роста, с виду не очень сильный, он, однако, рискнул остаться один на один с воспитуемым. Храбрец. Макс был известен как человек, создающий трудности. Несколько драк, конфликты с другими воспитанниками, дерзость и упрямство…

Неделя карцера не помогла исправить его характер.

Зато хоть волосы немного отросли.

— Мне кажется, вы озадачены, — сказал Директор. Какой милый человек, подумал Макс с иронией. Сейчас поинтересуется, нравится ли мне чай.

— Чай не слишком горячий? — спросил Директор.

Я бы мог вырубить его, подумал Макс. Взять в заложники и выбраться отсюда.

— Что? — спохватился он.

— Я говорю: чай нравится? Не слишком горячий?

Макс запоздало отхлебнул. Не чай, конечно, — хотя он все равно толком не помнил вкус настоящего чая. Помнил Макс только одно — он должен быть сладким. Этот — был.

Офигенно, правда.

— Очень вкусно, — сказал Макс. — Вы за этим меня позвали, Директор? Чтобы узнать мое мнение о вашем чае?

Директор охотно улыбнулся. Зубы мелкие и ровные, на некотором расстоянии друг от друга. Странная манера речи — словно уговаривающая, с доверительными (с чего бы вдруг?) интонациями. Обменявшись с Директором парой фраз, Макс невольно начал гадать — откуда мы с ним знакомы?

Прием. Очередной дешевый психологический прием.

— И это тоже, — сказал Директор. — Вас ничего не удивляет? Может, у вас есть вопросы?

Макс усмехнулся.

— Ну же! — подбодрил Директор.

— Я думал, здесь одни коммунисты.

— Верно, — согласился Директор после паузы. — Раньше так и было. Мы не отказываемся от своих корней… Но мы, настоящие питерские коммунисты, не можем стоять на месте. Нам нужно развитие. Остановка развития — это смерть, а мы не можем себе такого позволить.

— Но зачем вам туннель, в Москву? Это ведь бред, честное слово. Вы вроде умный человек…

Директор улыбнулся.

— Именно.

— Так, — сказал Макс, глядя на бывшего коммуниста с новым чувством. — Вы и не рассчитываете добраться до Москвы?

— Знаете, Максим Александрович… скажу вам по секрету — только между нами. Если мы завтра каким-то чудом дороемся до Москвы, то сразу же начнем новый туннель…

Макс прищурился. Интересная постановка вопроса. Перспективная.

— И куда же?

— Да куда угодно. В Нью-Йорк. На Луну — почему нет?

— Но — зачем?!

— Великая цель не может быть выполнимой. Понимаете, Максим? Иначе это уже не великая цель, а — тьфу. Временный успех.

— Тогда зачем нужна эта цель? Нам выжить хотя бы.

Директор покачал головой.

— Выживание — это непродуктивная цель, Максим. Как бы вам объяснить… Возможно, вы слышали: раньше, задолго до Катастрофы, люди отправлялись в экспедиции. Северный полюс, Южный. Если что-то случалось — а всегда что-то случается, это закон Мерфи — они возвращались обратно. А еды уже в обрез. Полярная ночь, мороз, чтобы согреться, надо хорошо кушать. И тогда начиналось самое простое и самое очевидное. Понимаете, Максим? — Директор выдержал драматическую паузу. — Когда единственная цель — выживание, главным становится вопрос: кого мы съедим следующим.

— И что делать? — Макс с интересом посмотрел на Директора. — Людей-то не изменишь…