— Всё, отец, хватит. Мы ещё тут минут двадцать и пойдём своих догонять. А вы заканчивайте быстрее делёжку и по домам. Не дай бог немцы вас тут застанут.

— Да, да, сынки. Я ещё одну пропущу и пойду. А вы её проклятую заберите, у меня ещё есть, — дед намахнул ещё одну кружку крепкого самогона и, загребая ногами пыль, засеменил в сторону амбара, откуда послышались его бойкие команды.

— Николай Иванович, оприходуй самогонку про запас. Через двадцать минут выходим.

Мы уже были на опушке леса, когда послышалась быстро приближающаяся трескотня мотоциклов на той стороне деревни. Несколько автоматных очередей, отдалённые крики. И гул танковых моторов, грузовиков наплывающий на деревню.

Двигаясь, по возможности скорым шагом, мы надеялись всё-таки догнать своих. Но ни в первый день, ни на второй мы так и не сумели соединиться. Если в первый день иногда вдалеке ещё была слышна пулемётная стрельба, то на второй день только орудийная. А на третий не было слышно и пушечной стрельбы.

Утром, третьего дня, наконец-то взмолился Петька:

— Товарищ майор, заколебал меня пулемёт фрицевский. Тяжёлый, неудобный. Давайте кинем его. У нас же автоматы есть…

Все рассмеялись над горестным воплем Петьки, но в целом были согласны с ним и сочувствовали ему и Белкину, который добросовестно пёр обе коробки с лентами.

Посмеялся и я, но предложил другой вариант:

— Чего кидать? Машинка хорошая и её надо использовать по максимуму. Поэтому: устраиваем на дороге засаду и дождёмся одиночной машины. А там обе ленты в упор и не жалей. Заодно надо разжиться патронами к автоматам. Да и чего мы зря идём? Надо щипать их понемногу. Заодно и гранаты немецкие покидаем, посмотрим каковы они в деле.

Место для засады выбрали удобное. Щебёночная дорога проходила по лесу и, переваливала через небольшую, заросшую лесом возвышенность, да ещё и в рукотворной глубокой выемке длиной метров двести, обрамляемой с обеих сторон довольно крутыми обрывами в метров пять-семь. Петька с Белкиным и Увинарием засели на верху обрыва с одной стороны, а я с остальными с другой. Замысел был следующий. Поджидаем одиночную машину. Петька в упор расстреливает её с пулемёта, а Увинарий закидывает гранатами. Всех кто уцелеет и попытаются прикрыться автомобилем, уничтожаем мы. Пять минут обшариваем машину и уходим.

Ждать пришлось долго. Сначала прошли две колонны по четыре и пять машин — много и нам не по зубам. Пропустили. Потом проехали два мотоциклиста. Связываться не стали — надоели они нам. Неторопливо и нудно тянулся обоз из двадцати фур и подвод, которые сопровождали лишь пожилые возницы с винтовками. И вот, когда терпение было на исходе, появилась нормальная цель: грузовик набитый солдатами, а впереди открытая легковая машина с двумя офицерами. Удобно расположившись на заднем сиденье, офицеры беззаботно курили, даже не подозревая об опасности. Хреново было только одно, грузовик отстал от легковушки, чтобы сидящие в кузове солдаты не глотали пыль от впереди идущей машины.

Решение созрело мгновенно:

— Николай Иванович, с сапёрами остаётесь здесь. Помогаете Петьке, а я с Кузнецовым постараюсь взять легковушку, — Толкнул в бок водителя, вскочил и побежал вдоль дороги по верху.