И снова фургоны катились по вельду стремительно и тихо. Почти семьдесят километров уже отделяло караван от гор, пещер, дагонов и дуггуров. Но Андрею казалось, что и этого мало. Еще бы столько, тогда, возможно, они окажутся в безопасности. С чего взялась именно такая оценка дистанции, он не задумывался. Да и Шульгин молчал, переместившись в голову колонны.

Трех роботов они оставили далеко позади, в качестве казачьей тыловой походной заставы, с заданием увести преследователей, если такие окажутся, как можно дальше в сторону, после чего уничтожить, если не будет другого выхода. А потом догнать караван.

За шесть часов гонки на пределе возможности лошадей и рессор фургонов они проехали едва пятьдесят километров. И это все. Абсолютный предел. Лошади не люди. Остановив почти запаленного коня, и сам практически неживой, Андрей почувствовал, что зона досягаемости ментальных возможностей любых нелюдей закончилась. Сам воздух здесь был какой-то другой. Да и не в воздухе дело (это только проекция обычного человеческого восприятия), просто мировой эфир вокруг был свободен от эманаций чужих разумов и излучения скрученного, деформированного времени.

«Как здорово я наловчился различать такие тонкости», — мельком подумал Новиков. Попробовал браво соскочить с седла и позорнейшим образом упал, едва успев подставить руки, чтобы не воткнуться лицом в траву. Не сумел вовремя выдернуть ногу из стремени. Позор, но подняли его за плечи две женщины. Довели, хотя он и сопротивлялся, до ближнего фургона, положили на надувной матрас.

— Накатался, д’Артаньян ты наш? — услышал он голос Ирины.

— Все нормально, не надо цитат, — придержавшись за колесо, Андрей встал. — Растрясло, бывает. Отец рассказывал, как они по туркменским пескам целыми днями верхом мотались. А там плюс сорок было. У меня закалка не та. Воды дай, а лучше — шампанского…

— Еще кавалергард выискался, — в правое ухо фыркнула Лариса. — Ну пей, пей…

Вытянув полбутылки из горлышка, поперхнувшись пеной, Андрей взбодрился.

— Вот и все. Сейчас бы в баньку да массаж…

— Массаж можно, а с банькой потерпишь, — сказала Ирина.

— Тогда покурим, барышни. — Новиков остаток бутылки употребил мелкими глотками. Полезно для измотанного организма — глюкоза. Когда он занимался велосипедными гонками, на трассе витамин C с глюкозой поглощали пачками. Жаль, что здесь вовремя не вспомнил. А еще бы лучше — фенамином поддержать слабеющие силы.

— Сашка где?

Шульгин всю дорогу хорошо держался в седле и молчал, странно отрешенный и погруженный в себя. Досталось ему, конечно, выше всяких пределов, даже за последние сутки, не считая всего прочего. И все же выглядел он хуже, чем следовало. Немного напоминал Ларису. Слишком много нервной и какой-то иной энергии высосали из них эти пещеры. Но если мог скакать карьером и понимал, где он и что с ним происходит, — ничего страшного. И не такое бывало. «Возможно, — думал Андрей, — ему просто надоело стрелять и убивать. Наступил предел насыщения, тем более что все три его ипостаси слились воедино, каждая сохранив собственный груз негативных эмоций. Это как нормальному человеку существовать на планете с тройной силой тяжести».