Слева и справа двери: кабинеты, вполне обжитые, ничего примечательного, скромно, даже бедновато. Запасник: старая рухлядь, треснувший крест, две мраморные надгробные плиты, канделябры, несколько пропылившихся картин в массивных рамах, стеллаж с книгами — никаких признаков тайника. Дальше, наверное, реставрационная мастерская: пара микроскопов, стеллаж с красками, несколько холстов, огромная каменюка, в полкомнаты, на тележке. На камне что-то выбито, камень плотный, не бутафория, тележка движется, под ней никакого люка.

Коридор закончился лестницей: наверх — в приемную директора, вниз — в подвал.

Приемная: тоже не заперто, стол, компьютер, факс, телефон, шкаф — ничего примечательного. Кабинет директора музея: двойная дверь, замок примитивный, обстановка тоже не шикарная, наконец-то сейф, обычная цифровая панель.

Ванессе понадобилось сорок семь секунд на вычисление комбинации. В сейфе не вопиющая пустота, конечно, но нет даже намека на деньги: бумаги, бумаги, бумаги — счета за электроэнергию, бензин, строительные работы, старые публикации с упоминанием музея, монография самого директора об архитектуре Нижней Баварии конца XIII века (интересно, зачем он ее держит в сейфе?), журналы — о, «Пентхаус», — чековая книжка, бутылка рейнского вина.

— Не наш человек, — прокомментировал Реддвей. — Как немцы пьют эту гадость, до сих пор не понимаю. Его от уксуса только по этикетке можно отличить.

— Согласен. — Турецкий в унисон с товарищем подумал, что зря они не захватили с собой чего-нибудь для поднятия тонуса.

Ванесса восстановила порядок в сейфе и, осмотревшись, покинула кабинет. Теперь в подвал.

— Шеф, первая серьезная дверь.

Замок тоже примитивный, цифровой, но сама дверь массивная, обитая листами железа, с врезанным телескопическим глазком, за глазком темнота, но что там никого нет — совсем не факт. Реддвей приник к монитору, как бы страхуя Несси.

Дверь медленно и бесшумно открывается, за ней узкий коридор, он пуст, голые стены, по стене на уровне лица тянется силовой кабель. Коридор поворачивает, и за поворотом слабое верхнее освещение.

— Шеф, камера.

Реддвей и сам успел заметить пластиковую трубку под потолком, работает, медленно вращается, чтобы увеличить угол обзора. Хотя куда уж больше — коридор шириной не более полутора метров и длиной метров десять. Несси замерла в глубокой тени и отсчитывает секунды, определяя период движения камеры.

В нужный момент она резким прыжком оказывается в коридоре и, прижимаясь к стене, чтобы увеличить так называемую мертвую зону, в четыре шага преодолевает опасную дистанцию. Она уже стоит под камерой, но на мониторе этого не видно, поскольку ее собственная камера закреплена на лбу, и сейчас она смотрит на еще одну дверь.

— Если окажется, что у них там винный погребок с запасами рейнского, я сожру собственные ботинки, — тихо злится Реддвей.

— Не дрейфь, она еще наверху не была, в охраняемой зоне.

Но за дверью оказывается снова коридор, на этот раз очень длинный и заметно забирающий вниз. Реддвей смотрит на часы, Несси быстро идет уже минуты четыре — значит, метров пятьсот, а конца не видно, никаких ответвлений и поворотов.