Вот он висит на плечах у плотного высокого мужчины и видит, что никакого пистолета ни в руках, ни за поясом у него нет. Есть только шприц. Одноразовый, на десять миллилитров. Внутри мутноватая жидкость, поршень, задвинутый примерно наполовину, выдавил каплю, которая, покачиваясь, свисает с кончика иглы.

Лица убийцы он по-прежнему не видит, но чувствует, что колени убийцы подгибаются и он оседает на пол, медленно увлекая за собой Дениса.

Он соскакивает на пол и левой рукой пытается поддержать падающего, но тот слишком тяжел. Игла шприца больше не торчит в потолок, она наклонилась и неуклонно приближается к животу убийцы, подрагивающему под клетчатой фланелевой рубашкой.

Он бросает пистолет, забыв о предохранителе, и подхватывает человека двумя руками. Но уже поздно. Игла вошла в тело, которое своей тяжестью прижимает шприц к полу, и поршень входит до упора.

Он переворачивает человека лицом вверх и видит выпученные глаза, пузыри слюны на губах. Убийца еще дышит, но пульс на шее уже почти неощутим. По телу убийцы пробегает судорога.

— Кто здесь? — Крик Бондарева выводит Дениса из оцепенения.

Бондарев сел на кровати, протирая глаза и ворочая головой из стороны в сторону. Грязнов отделился от двери и присел на корточки рядом с покойником.

— Кто это? — шепотом спросил Бондарев.

— Твой убийца, — ответил Грязнов. Он смотрел в знакомое лицо и все еще не мог поверить своим глазам. Перед ним, уставившись выпученными глазами в потолок, лежал судебно-медицинский эксперт Ханин. Теперь все вставало на свои места: конечно, именно Ханин присутствовал в туалете (мыл руки с совершенно отрешенным видом), когда Турецкому вдруг взбрело в голову пострелять. Ханин в прошлом оперативник, закончил мединститут годам к тридцати пяти и перешел с оперативной работы в судмедэкспертизу, но стрелять он вряд ли разучился. Он же мог сколько угодно долго затягивать экспертизу по Гвоздю и вообще сфальсифицировать результаты. До всего этого, конечно, можно было додуматься раньше… — Спасибо сказать не хочешь?

— Хочу, — мрачно ответил Бондарев.

Грязнов сделал все возможное, чтобы смерть патологоанатома не стала достоянием общественности. Его тело уложили в холодильник, оформив Бондаревым, а самого Бондарева Денис увез к себе в «Глорию», на конспиративную квартиру. Демидыч простуженным голосом позвонил в лабораторию и сообщил, что он, Ханин, свалился с ангиной и температурой сорок.

Беглый обыск в кабинете покойного эксперта, расположенном при морге 1-й градской больницы, позволил обнаружить лишь мобильный телефон, служивший, очевидно, для связи с остальными «злодеями». Эта гипотеза подтвердилась буквально через пару часов. Некто позвонил и, не представляясь, потребовал доклада. Проинструктированный Грязновым Демидыч тем же простуженным голосом сообщил, что все в порядке и что у него ангина. Там, похоже, удовлетворились и повесили трубку. Разговор не занял и минуты, потому проследить, откуда звонили, снова не удалось. Демидыч, слышавший до того записанные на магнитофон телефонные угрозы Грязнову, подтвердил, что звонил тот же человек.