– И что будет, если ты прямо и однозначно заявишь о своем уходе? – осторожно спросил Ярославцев.

– Ну-у-у, – протянула она. – Никто не уходит с телевидения по собственной инициативе и желанию, это настолько редкие случаи, что они скорее подтверждают правило. И уж тем более не уходят востребованные, известные репортеры на пике своей славы. Телевидение – это особый мир, особое состояние души и привязанности, и человек, раз попавший в эту среду, заражен ею навсегда. Наверняка мое начальство сначала офигеет, потом начнет, разумеется, уговаривать, денег больше предлагать и славы, может, даже собственную авторскую программу, причем в прайм-тайм – высшее достижение репортера. А когда я не уговорюсь, сильно рассердятся. Могут так уволить, что меня не возьмут ни на один канал, разве что на региональный где-нибудь на Чукотке. А могут и в режиссерах оставить. Но как-то накажут точно.

– А ты хочешь режиссером-то?

– Сейчас нет. Вот сейчас, на этом этапе жизни, я не хочу никакого телевидения вообще. Может, пройдет время, что-то там во мне уляжется, я себя и попробую в этом амплуа. А пока даже не представляю, чем заняться и куда деваться…

Ярославцев встал из-за стола, подошел к ней, протянул руку, помог подняться и обнял ободряюще и нежно.

– Ну, ничего, – тихо сказал он ей на ушко. – Мы что-нибудь придумаем.

– Мы? – чуть отклонившись, вопросительно посмотрела она ему в лицо.

– Ну, конечно, мы, – подтвердил он и спросил в свою очередь: – Ну, а как еще?

– Да, – улыбнулась Ася, вздохнула легко, освобожденно и положила голову ему на грудь. – Действительно, а как еще.

Они заснули под утро, обессиленные, опустошенные и потрясенные мощью пережитых чувств.

Долго доверительно и иронично шептались, устроившись в кровати, и целовались коротенькими поцелуями, а потом незаметно провалились в сон, а проснувшись одновременно и непонятно от чего, соединились еще раз перед занимавшимся рассветом, когда самые первые, молодые, алые лучи солнца прорезали пространство комнаты и легли на разгоряченные их тела.

Проснулись поздно, долго копошились в постели, болтая о пустяках и перекидываясь ироничными фразами и шуточкам. Выбрались из кровати, завтракали в номере, подтащив стол к панорамному окну и балдея от открывающегося из него великолепного вида на Байкал.

На экскурсию они все же отправились. Вернее, как – их таки убедили и уговорили.

Уж каких там небылиц понарассказывали о них, пока они спали, но встречали Ярославцева и Асю, когда они спустились в холл отеля, как героев, кто-то даже принялся аплодировать.

Сегодня заступил на вахту другой администратор – солидный импозантный мужчина лет сорока пяти, сменивший на посту заботливую и любезную Веронику Михайловну, он и предложил поездку по Байкалу по самым живописным и прекрасным местам. С самым лучшим проводником, который расскажет то, что мало кто знает, и покажет самые удивительные красоты.

Понятно, что по ближайшим окрестностям, а не по всему Байкалу, являющемуся самым большим и глубоким в мире пресноводным озером. И самым красивым, с их точки зрения.